Телеведущий, писатель, актер, режиссер, участник дискуссий, остряк, публичный деятель и национальный оригинал Стивен Фрай (Stephen Fry) нашел в современном мире место, которое изначально совершенно не укладывалось в строгие возрастные рамки. В эпоху засилья поп-культуры он одарил гей-культуру своим острым умом. Хотя в общественном сознании существуют и другие ученые геи, именно он является их представителем среди широких масс. И за это его сильно любят.

Когда слышишь имя Фрай, то первое слово, которое приходит в голову, это не гей, а ум. И это является заметным личным успехом для любой звезды, как для гея, так и для натурала. "Умный" - не то слово, о котором ты сразу думаешь, когда речь заходит о таких же классных и образованных натуралах на телевидении, например, Джереми Кларксон (Jeremy Clarkson) или Джереми Паксман (Jeremy Paxman).

Стивен Фрай производит впечатление человека, который зарылся носом в книгах, возможно, на латыни, в то время когда другие растворили их в кислоте. Но это только часть правды. Да, он принадлежит к прослойке тех образованных людей, которые должны работать на своей собственной территории, хотя в траектории его движения недавно произошел резкий поворот.

Он вырос в сонном городке в Норфлоке, явно из другой эпохи, в окружении вещей, против которых весьма эксцентрично протестовал в юности. Когда ему было 17 лет, он даже провел недолгое время в тюрьме за махинацию с кредитными картами. Как и многие геи его возраста, выросшие в сельской местности, он рассказывает о том, как осознал свою гомосексуальность в подростковом возрасте, в духе приключений героев "Великолепной пятерки" (Famous Five - популярная серия детских детективов, прим. Gay.Ru).

Его можно четко определить как представителя поколения реалистов - налицо все признаки, которые он и не скрывает. Он сам по себе является брэндом как, скажем, модель Кэти Прайс (Katie Price). Его личная жизнь также является и его профессиональной жизнью, поэтому отделить одно от другого практически невозможно. Его последняя книга воспоминаний имела успех, как у широкой публики, так и у критиков. Он сделал блестящие документальные фильмы о биполярном расстройстве и ВИЧ, в которых рассказал о самой сути проблем, используя себя в качестве примера.

В некотором смысле использовать в фильме самого себя как образец - большая смелость. С другой стороны, здесь можно однозначно увидеть потребность в публичном признании. Именно поиски самоутверждения в профессии делают его таким ярким и не дают ему погрязнуть в обыденной рутине. Когда он по заданию канала Би-Би-Си объехал 50 штатов США, зрители включали телевизоры не для того, чтобы узнать что-то об Америке, а чтобы узнать что-то о Стивене Фрае с его потрясающим багажом знаний. И они получили сполна. Как ни странно, но Фрай имеет коммерческий успех. И это является причиной немалой национальной гордости, что отличает его от тех странных и разных персонажей, которые только что возникли в британской культуре и пытаются быть понятыми.

Те, кому 40 лет и меньше, практически не помнят времени, когда Стивен Фрай не был знаменит. Прямо с подмостков знаменитого студенческого театра "Footlights" Кембриджского университета он попал на телевидение. Недавно я смотрел по телевизору фильм 80-х годов "Рыбка по имени Ванда" (A Fish Called Wanda), и мне странно было видеть, что Фрай играет эпизодическую роль в самом конце фильма. А это значит, что он не всегда был звездой. Кажется, что его тридцатилетнее восхождение к славе было хорошо просчитано. Он вызрел, как хороший портвейн. Его движение наверх достигло той точки, когда без него просто невозможно представить "национального диалога".

Например, его пригласили, по личной просьбе тогдашнего премьер-министра Тони Блэра (Tony Blair), открывать Купол тысячелетия в канун нового, 1999 года. И вполне позволительно, что 13 лет спустя он будет играть важную роль на обеде в честь проведения Олимпийских игр в Лондоне, который устраивает премьер-министр Дэвид Кэмерон (David Cameron). Его присутствие весьма заметно ощущалось и во время недавнего государственного визита Папы Римского Бенедикта XVI. Такова шкала общественных мероприятий, где занят Фрай. Когда Британия захочет рассказать о том, какая она славная и умная страна, Фрай будет одной из звезд, доказывающих этот факт.

Однако можно вспомнить и то время, когда он не был известен как (неофициальный) крестный отец геев. Это произошло само собой. Он ни на кого не давил своей сексуальной ориентацией, все было наоборот. Большую часть 80-х годов Стивен Фрай был вторым по известности, после Моррисси (Morrissey), холостяком. Оба они увиливали от попыток разговорить их на тему их возможной гомосексуальности и превозносили достоинства целомудрия. Неудивительно, что при такой подаче публике своей личной жизни оба сохранили в глазах поклонников некий божественный аспект, вызывающий преклонение. Безбрачие скрепило их обоих как "других" в мире культуры. И не только их исключительные мозги, но и их тела.

Та смутная социальная неловкость, которую неизбежно создает довольно длительный период, когда человек не рассказывает о своей личной жизни, подтвердила правоту слухов о Фрае. Даже его ярая защита социальных медиа сегодня выглядит как удобная программа-редактор для преодоления этой небольшой неловкости. Причудливая двухмерная вселенная Twitter позволяет ему, как и другим пользователям, показывать ту часть своей личности, какую он хочет. Он много думает о том, что говорить и чего не говорить в этой сети. Когда он говорит о любви, после того, как в сети бурно обсуждалось его расставание с партнером, с которым они прожили 15 лет, и новые отношения с мужчиной, вдвое моложе его, он цитирует великих поэтов прошлого, чтобы они объяснили его чувства.

Подобная неловкость является частью огромной привлекательности Стивена Фрая. Несмотря на все его выученные профессиональные манеры и легкость в отпускании остроумных пространных колкостей, похожих на глазурь для украшения пресных разговоров, мы понимаем, что он не безупречен и не скрывает этого. Его совершенно нельзя подкрашивать.

Продолжение >>>