Не пидор тот, кто страсти ради
В потешной майке и трико
Другого парня нежно гладит
Дрожащей потною рукой...

Не пидор тот, чей женский почерк
И в мелочах смущает люд.
Не пидор тот, кто баб не хочет,
Не пидор тот, кого ебут...

Не пидор тот, кто с макияжем
У властной бабушки живет...
Не пидор тот, кто шерстью вяжет,
Не пидор тот, чья речь как мед,
И в кокаиновом салате,
В сети нашедший друга гея...
Не пидор тот, кто в женском платье
Испустит дух сквозь нож в трахее...

Не пидор тот, чей гроб брезгливо
Чужие люди в грунт... и сгинут...
И мать старушка молчаливо
Не помолившись землю кинет,
Ту горсть земли, что будет пухом...

И в ночь загробным одеялом...
Отца не знал, святого духа...
Мужского не вкусил начала...
И Снег чернеющих обочин,
И март под утро сатанеет...

Не пидор тот, чей путь окончен.
И не продлился в бабьем чреве...

А пидор тот, кто лижет чресла,
Не по любви и грешной неге,
Без полового интереса,
Так рьяно, что блюют коллеги.
Но что ему их отравленья,
Его душевным ядом лести...

Ведь пидор тот, кто без смущения
Себя легко лишает чести...

Он "благороден" и причесан,
Одеколоном пахнет свежим.
Он пидор в спальне, перед боссом,
Он в меру груб и в меру нежен.
Он лихо масками играя,
Ведет толпу на унижение.

Он православие насаждая,
Наводит черные движения...

И потепление сушу губит,
И ледяные глыбы тают...

Не пидор тот, кто баб не любит,
А пидор, кто любви не знает.