Как ни странно, результаты социологических исследований, которым можно вполне доверять, свидетельствуют о том, что среди богатых есть люди с самыми разнообразными умственными способностями. Вполне естественно, что есть необычайно одаренные богатые люди. Есть просто умные и талантливые. Есть, что называется, середнячки, то есть те, кого в школе называют запущенными троечниками. Но есть, оказывается, и люди с очень ограниченными интеллектуальными данными, которые не поддаются никакой корректировке.

У этого парадокса, вероятно, существует строгое научное объяснение, которое находится на стыке таких дисциплин, как экономика, социальная психология и бионика. Однако, на мой взгляд, вполне можно воспользоваться и не требующей доказательства аксиомой о том, что в России, как нигде в мире, жизнь человека зависит от суперпозиции приложенных к нему метафизических сил. И их действие всегда гораздо сложнее любой логики, которая хорошо описывает лишь жизнь мертвых тел.

Аркадий принадлежал к последнему типу русских богатых людей, которые наживают свои огромные средства впотьмах, на ощупь, мало что понимая в финансовых законах, конъюнктурных ситуациях и маркетинговых нюансах. Короче, он принадлежал к тем, кому в любое время суток, при любой погоде, круглый год, и не один, постоянно прет ломовая карта. И не воспользоваться такой слепой любовью судьбы просто невозможно.

Причем эта необычайная удачливость распространяется практически на все виды человеческой деятельности. Например, я был знаком с метранпажем, который дожил до преклонных лет и умер в своем доме в окружении многочисленной безутешной родни. Так вот он при исполнении своих профессиональных обязанностей постоянно путался в написании фамилий двух советских вождей. Через раз он печатал то Каганович, то Коганович, а также Маленков и Моленков. А однажды по его вине газета, в которой он бессменно проработал без малого пятьдесят лет, вышла со словами "Иосеф Виссарионович Сталин".

Аркадий был точно таким же, но только действовал столь чудовищным образом в сфере бизнеса, к месту и не к месту повторяя самостоятельно придуманную поговорку: "С умом и дурак разбогатеет!"

Короче, жил человек легко и естественно, являясь прекрасной иллюстрацией к русским народным сказкам.

Однажды он прочел в "Плейбое" статью "В защиту русского секса", которая произвела на него огромное впечатление. Чтобы лучше понять мгновенно завладевший им экстатический энтузиазм, необходимо полностью привести этот текст. Итак, вот он:

Аркадий воспринял эту галиматью настолько всерьез, что тут же решил бороться за этот самый естественный русский секс. А поскольку провокационный текст содержал рекомендации о том, каким образом это необходимо делать, то Аркадию почти ничего не пришлось выдумывать самому. Сказано "показательные выступления на площадях и стадионах", значит, так тому и быть. И он начал спешно собирать труппу, так и оставшись в неведении относительно духовного наследия французского монаха-иезуита Пьера Тейяра де Шардена и русского ученого-универсала Владимира Ивановича Вернадского, которых проблема однополой любви никогда не интересовала.

Довольно скоро при непосредственном участии прожженного дворецкого и разбитного берейтора наш защитник русского секса собрал под свои знамена пятьдесят проституток, так называемых автомобильных, которые промышляют и не в дорогих гостиницах, и не на вокзалах, а "ловят" клиентов, стоя на обочине с поднятой рукой и задранной юбкой. Как по условиям "труда", так и по получаемым гонорарам они относятся к мидл-классу, проигрывая гостиничным по заработку и выигрывая у спившихся вокзальных шлюх по искусству владения телом и внешностью.

Каждой из них был положен оклад в пятьсот долларов плюс командировочные и питание, что их вполне устраивало, поскольку предложенный Аркадием контракт исключал возможность побоев и глумления со стороны случайных клиентов, среди которых было немало садистов. Для секс-бригады было закуплено сценическое белье и нанято пять охранников, один визажист, один гинеколог и один менеджер, по совместительству исполняющий функцию конферансье. И бригада под предводительством Аркадия, бросившего дело на произвол судьбы, что пошло ему только на пользу, отправилась колесить по российской глубинке, самым естественным и доходчивым способом доказывая живущим впотьмах людям преимущества разнополой любви.

Приезжая в какой-нибудь заштатный городишко, население которого не превышало пятидесяти тысяч усталых от беспросветной жизни людей, Аркадий и девочки с визажистом, гинекологом и охранниками вселялись в гостиницу, а менеджер шел договариваться с директором местного дома культуры о серии "концертов эротико-сексуального содержания с использованием элементов хеппенинга и перформанса". "Эротика - это хорошо! На нее публика валом повалит!" - восклицал доверчивый директор. В еще большее воодушевление его приводил тот мизерный процент с выручки, который просили себе столичные гастролеры. И он тут же отдавал распоряжение рисовать афишу и продавать билеты, совершенно не подозревая, какие испытания ждут его впереди.

Первое, и единственное, представление давали вечером следующего дня. Несмотря на то что на афише было четко указано, что на хеппенинг "Возьми меня крепче, чувак!" не допускаются не только дети, но и женщины, весь городской бомонд, все крупнейшее чиновничество во главе с мэром неизменно приходило с женами, которым в затхлой атмосфере провинции жилось невообразимо скучно, в связи с чем удержать их дома, когда все-все-все соберутся на нечто необычное, пикантное, что дразнит воображение, словно второе свидание с любовником, когда хорошо продуманный плацдарм для встречи и оптимально выбранное время позволят как следует, без спешки, насладиться запретным плодом, обглодать его до самых косточек, - удержать их дома при таких обстоятельствах было просто невозможно! Хорошо еще, что приходили без дочерей.

Нагулявшись и наобщавщись в фойе, публика, похихикивая и подмигивая знакомым, рассаживалась в кресла (хотя в некоторых чрезмерно разворованных городах то, на что рассаживалась публика, нельзя было назвать даже табуретками). Медленно гас свет, и начинало звучать "Болеро" Равеля, что характеризовало Аркадия как педанта и буквоеда. Воспользовавшись темнотой, городские остряки через минуту начинали выкрикивать: "Сапожники! Секс давай!" Затем прожектор (должность осветителя совмещал гинеколог) выхватывал фигуру конферансье, облаченного во фрак, цилиндр и лаковые туфли. Конферансье развязно раскланивался в ответ на нервные быстротечные аплодисменты и произносил гнусавым голосом: "Мадам и мсье! Сегодня труппа!.. Президентского!., ордена алой подвязки!., эротического театра!., имени маркиза де Сада!., дает в вашем славном городе!., умопомрачительное представление!., с демонстрацией всех прелестей свободного секса! Чрезмерно впечатлительных натур!., попрошу!., оставаться в зале!!!"

Сразу же после этого раздавался выстрел театральной пушки, и сцена озарялась ярким светом. По сцене в ритме музыки дефилировали полуобнаженные красотки с вываливающимися из глубочайших декольте бюстами. Конферансье же начинал с выражением декламировать запавшую в душу Аркадия статью: "До третьего тысячелетия осталось всего ничего. Однако уже сейчас можно уверенно сказать, что конца света в ночь с 31 декабря 2000 года на 1 января 2001 года не будет..." Под эти слова девушки начинали медленно и вполне сносно, с точки зрения канонов стриптиза, сбрасывать с себя "верхнюю одежду", если ее можно назвать таковой. При этом усиленно виляли задами, трясли грудями и строили залу "глазки".

Зал ошарашено безмолвствовал. И, несомненно, горячо одобрял происходящее. Ну, а тишину в зале, несомненно, следовало объяснить скованностью провинциалов, стесняющихся друг друга как по служебной линии, так и в присутствии мало сведущих в светской жизни жен.

Однако действие нарастало. И ближе к концу статьи, в занудные слова которой мало кто вслушивался, стриптизерши уже щеголяли всеми своими обнаженными прелестями.

И это еще было не все! На словах: "Братья и сестры! Так возлюбим же друг друга со всей мощью наших неутолимых тел!" - вновь стреляла пушка, в зале воцарялся кромешный мрак, и мощные акустические установки начинали изрыгать репертуар Краснознаменного ансамбля песни и пляски Российской армии: "Калинку-малинку", "Ох, полным полна коробушка", "Светит месяц", "Вдоль по Питерской"...

На этом месте Аркадий прерывает свой рассказ, прикрывает веки и на некоторое время погружается в иные воспоминания, потому что с этого места он включает свою тактильную память, поскольку зрительные воспоминания полностью отсутствуют по причине полной темноты.

Девушки, насовав в специальные набедренные сумочки побольше презервативов, спускаются в зал и, словно голодные тигрицы, набрасываются на тех, кто подвернется под руку. Начинается ничем не сдерживаемый секс с истошными воплями, стонами, с грохотом кресел и дикими криками жен: "Куда лезешь, сука приблудная!"

Поскольку ближе всего к сцене расположен первый ряд, который занимают наиболее влиятельные люди города, то им больше всего и перепадает неземных утех. По рассказам девушек, некоторым женам удается отстоять своих мужей. Некоторые же сами пускаются в отчаянное предприятие, отыскав впотьмах кресло, в котором сидит, скажем, приглянувшийся начальник УВД или командир пожарной части, и пока постылый муж, потея и громко сопя, трудится над телом заезжей артистки, его жена под покровом темноты стремительно овладевает вожделенным объектом.

Вначале задние ряды, совершенно не понимая, что же творится впереди, приходят в сильное волнение, абсолютно глупо и не к месту выкрикивая: "Свет! Включите свет!" Затем по характеру раздающихся стонов и визгов до них доходит суть происходящего, и они начинают проявлять нетерпение при помощи восклицаний: "Сюда, скорей сюда, кончаю!"

Действительно, эмоциональный накал, царящий в зале, настолько велик, что Аркадий признается мне, что с ним, сидевшим на опустевшей сцене, неоднократно случались поллюции. Иногда он не выдерживал и, окончательно потеряв голову, кидался на магнетическую "Песнь русского секса", на сладкоголосое пение своих пятидесяти сирен.

Постепенно шеренга отважных девушек перемещается вперед, оставляя позади приходящее в себя безмолвие, удовлетворенное и слегка напуганное остротой впервые в жизни испытанных ощущений. Стоны и взвизгивания движутся по залу медленной волной. И в конце концов упираются в стену.

Музыка стихает. Однако свет не включается еще пять минут с тем, чтобы публика смогла привести себя хотя бы в относительный порядок, застегнув все необходимые пуговицы, молнии и хитроумные застежки верхней части нижнего женского белья.

Пушка стреляет в третий раз. Ярко вспыхивают люстры, высвечивая еще дымящееся, но уже остывающее поле только что завершившейся сексуальной баталии. Ее участники все еще приходят в себя, избегая смотреть в глаза соседей. На сцене неподвижно стоят пятьдесят жриц любви в строгих классических костюмах, наглухо закрывающих колени. Они уже причесаны, отмакияжены и по-манекенщицки индифферентны. Затем следует общий поклон залу, который от неожиданности не соображает, что не мешало бы обрушить на сцену шквал благодарных оваций. И секс-бригада бесследно исчезает за кулисами.

Переезд в следующий город, как правило, происходит на следующее утро. Поэтому никаких неприятных разговоров с представителями местной Фемиды, которых всю ночь и все утро третируют и накручивают оскорбленные жены, не происходит. Да и что в конце концов можно инкриминировать Аркадию? Никакого растления малолетних (ст. 135 УК РФ), никаких половых сношений с лицами, не достигшими шестнадцатилетнего возраста (ст. 134 УК РФ), никакого понуждения к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ), никаких насильственных действий сексуального характера (ст. 132 УК РФ), никаких изнасилований (ст. 131 УК РФ), никаких заражений ВИЧ-инфекцией (ст. 122 УК РФ), никаких заражений венерическими болезнями (ст. 121 УК РФ)! Ничего этого не было и в помине!

К Аркадию нельзя применить даже наиболее агрессивную по отношению к сексу статью № 242, которая карает людей за "незаконное изготовление в целях распространения или рекламирования, распространение, рекламирование порнографических материалов или предметов, а равно незаконная торговля печатными изданиями, кино- или видеоматериалами, изображениями или иными предметами порнографического характера". Хотя какой уголовный кодекс, даже если бы он был напичкан расстрельными статьями, запрещающими любые сексуальные отношения между мужчиной и женщиной, смог бы запугать борца за идею?! Ведь Аркадий именно таковым и был. Поэтому исчезновение труппы из города на следующий день после спектакля объяснялось отнюдь не опасениями каких-либо неприятностей, а бессмысленностью дальнейшего нахождения в нем. Поскольку отцы города, вне всякого сомнения, повторный спектакль запретили бы, дабы не разжигать в народе излишний ажиотаж, который по причине отсутствия цивилизованного досуга мог развиться в опасные нецивилизованные формы сексуального вандализма.

Через некоторое время Аркадий совершенно случайно обнаружил, что выездные спектакли их небольшого, но сплоченного коллектива пробуждают в народе интерес не только к традиционному сексу. Оказалось, что в труппу были зачислены две бисексуалки, которые по ходу действия обслуживали не только мужчин, но и женщин. Терпеть эту агитацию чуждого секса, подрывающую нравственные устои Аркадия и сводящую на нет его подвижничество, было невозможно. Крамолу следовало выжечь каленым железом. Однако по доброте душевной мягкосердечный Аркадий ограничился лишь разрывом контракта с вероотступницами, не причинив им никакого физического ущерба. Тут же, во время гастролей, на их место были приняты две новые девушки, решившие сбежать от отупляющего однообразия провинциального быта.

Шло время. Бесконечной чередой мелькали города, поезда, гостиницы, дома культуры, зрители. Аркадий постоянно совершенствовал спектакли, оттачивал режиссуру, исполнительское мастерство, для чего изучал специальную литературу, посвященную вопросам теории и практики самодеятельного театра. Однажды он наткнулся на статью о западных передвижных цирках, которая заставила его по-новому взглянуть на, казалось бы, неизбежные неудобства современного кочевого образа жизни. И он, поломав русский стереотип, поставил самодвижущийся в хаотичных направлениях театр на "западные рельсы". То есть закупил у автомобильной компании "Дженерал моторс" тридцать прекрасных фургонов, предназначенных для того, чтобы путешествующие в них люди постоянно чувствовали бы себя как дома. Здесь можно было бы описать фантастические удобства, которыми напичканы эти, можно сказать, виллы на колесах, однако это могло бы нанести непоправимую травму излишне впечатлительному среднему читателю. Достаточно упомянуть о таймере, который не только будит путешественника и подает ему в постель чашечку горячего шоколада, но и сторожит его покой по ночам, нейтрализуя уличные шумы специальными акустическими антиволнами.

С улучшением быта появились и новые творческие возможности. Зимой по-прежнему давали представления в затхлых городских дворцах культуры. Летом же направляли свой караван в наиболее удаленные от цивилизации деревни, где обитала самая благодарная публика. И устраивали сеансы непосредственно на лоне природы - на лесных полянах, благоухающих цветущими травами, в полях, задумчиво шумящих колосьями каких-то неведомых злаков, на заимках, кочевьях, становищах, в отрогах и бочагах, в нерестилищах и еще хрен его знает где, чему люди даже и названия не придумали. Все это наполняло здоровьем и верой в то, что русский секс с лица земли не исчезнет никогда, что Аркадий выбрал верный путь, свернуть с которого его не заставит ничто на свете. Ни войны, ни социальные катаклизмы, ни эпидемии смертоносных болезней, поскольку они поражают лишь те народы, которые устают идти в кромешном мраке бытия, освещая дорогу своим коптящим в ночи менталитетом. Такие ложатся вместе лишь для того, чтобы обоюдно умереть. Законы русского секса не таковы!