Артур Кляницкий (журнал "Взрослые игры"): Не смущает, что как только заходит разговор о гей-комьюнити, то первое имя, которое возникает, - Борис Моисеев?

Борис Моисеев: Смущает.

- Как человека, как артиста не смущает. Потому что всегда ставят во главу угла якобы мою сексуальную принадлежность, о которой в итоге так никто и не знает. Чем я живу, как я просыпаюсь и с кем я засыпаю. Это тайна каждого из нас, любого актера, любого человека, неважно, какой профессией он владеет, публичной или совершенно засекреченной, суперсекретной. Это вообще очень односторонне и очень плоско - говорить так обо мне. О человеке, который носит брюки, бреется два раза в день, имеет нормальную эрекцию и нормальные физические данные для того, чтобы жить с женщиной. Каждый для себя выбирает из шелухи, нанизанной на каждого публичного человека, то, что он хочет. Если кого-то волнует мое отношение к женщине и к женскому сексу, то я могу рассказать и эту историю. Я знаю любовь к женщине, и я горжусь этим.

- Да никто не спрашивал! Чтобы рассказывать, надо спрашивать, надо доверять тому, кто спрашивает, свои интимные тайны, интимную жизнь, а особо никто не интересовался, кто я и в какой роли могу чувствовать себя правильно и нормально. Когда закрывается занавес, уходит публика, актер остается со своей жизнью с глазу на глаз. Это не так?

- В любом случае, ты же не будешь настаивать на том, что ты гетеросексуал?

- Ну почему? Я могу на этом настаивать и доказывать, но не считаю для себя это основным ходом, не считаю, что это добавит мне каких-то плюсов или наоборот. Относиться к гей-комьюнити я никак не могу, потому что я не бываю там, я не общаюсь с геями, у меня нет друзей-геев. У меня есть коллеги-геи, знакомые-геи, но все мои друзья, все мои близкие товарищи - это чистые мужики с мужскими заботами и повадками, увлечениями. Они научили меня тоже заниматься рыбалкой, охотой, я все это знаю, просто, когда начинаю рассказывать это кому-то, все улыбаются и делают вид, будто они слушают какую-то сказку. Раньше - да, почему я говорю, что для гей-комьюнити я, в принципе, чужой человек. Хотя это ведь я первый в шоу-бизнесе среди россиян открыл рот про то, что есть и другая направленность в сексе. Только там фраза была, которую не все поняли: "Я люблю богатых мужчин". Я не имел в виду деньги, а имел в виду людей богатых мозгами, духовно, и что они могут дать в этой любви. Это было давно, уже прошло более 12 лет.

- Мне не все равно, но ты ведь не будешь идти по городу или стоять где-то и бить себя в грудь: посмотрите на меня, я совершенно другой! От этого начинаешь уставать. И PR-овская машина, которая крутится много лет (30 лет я в топах), крутит одно и то же. Поэтому машешь рукой и говоришь: пусть говорят, хотят говорить - пусть говорят.

- Меня всегда притягивала романтическая черта, мне ближе женщина, похожая на скромную красивую нимфетку, набоковская девушка.

- Думаю, что с возрастом, конечно. Такая порочная нимфа... Думаю, что это мне нравится. Но она должна быть девственной - и в то же время безумно порочной. Сейчас я ищу школьницу в люб - Если в юности ты хочешь учительницу по любви, то в зрелом возрасте наоборот.

- Это их проблемы - поверят или не поверят. Я думаю, в таких вещах нет смысла кому-то что-то доказывать, для того чтоб кто-то поверил. Смысл - быть и ощущать жизнь, движение жизни во всей красе. Если я хочу есть манную кашу, я буду есть манную кашу, если мне интересен грузинский шашлык, я буду есть грузинский шашлык с двумя сильными помидорами, если я так захочу. Я хочу так жить, я не могу себе нагромождать дурацкие препоны в жизни. Понимаешь: живу один раз, понимаешь: я сам по себе сложный и разный. На кой мне доказывать?

- Больше мужиков, не мужчин, а мужиков, нормальных, солидных, вменяемых, образованных.

- Бизнесом.

- Правильно, потому что моя профессия публичная. Я не имею права не давать им осуждать, обсуждать, оговаривать, проговаривать мою фамилию. Фамилия в моем бизнесе - это бренд, товарный знак, она должна все время идти в разговоре, все время должно произноситься имя, как колбаса, хлеб, молоко... Это издержки моей профессии. И шкаф я показываю тот, который я могу показывать, я не покажу тот шкаф, в котором истинная одежда, истинный гардероб господина Моисеева. Моисеев-господин и его личный шкаф, личная спальня и т.д. - это уже личное.

- Да, конечно, собственный угол.

- Такого быть не может!

- Это концертные костюмы, это - театр. Я в этом ничего не вижу женского, когда мужик показывает свое классное, хорошее белье... Почему нет? Почему мы должны иметь и нести тот старый стереотип, который всю жизнь нам вбивался в мозги: мужчина - это черные трусы, мужчина - это химические носки, чтобы стирались долго и носились бесконечно, мужчина - это майка за полтора рубля, мужчина - это запах подгнивших от мочи трусов. Это все такая срань, такая дрянь! Сегодня совершенно другой мир, и каждый мужик - подчеркиваю: мужик, слово мужик для меня - это прямой мужик, гетеросексуал - сейчас за собой ухаживает больше, чем в то, старое время. И больше ухаживает, может быть, даже, чем гей. Посмотри, как сейчас все одеты и как все сделано, начиная от маникюра, кончая всеми мезотерапевтическими делами, как все увлечены своей кожей, как они заняты своим гардеробом! И все это правильно. И сегодня трудно отличить среди компании гетеросексуальных мужчин гомосексуалов, потому что все грани стерлись, они стали совершенно похожи.

- Да. Очень важно - внешне. Так же очень трудно разобраться, где среди прямых мужиков находится гомосексуал или бисексуал, неважно, потому что грани стерты, все хотят выглядеть, все хотят подать себя в модном стиле, в модном времени. Модно - уход за собой, модно - здоровый образ жизни, модно качаться. И это хорошо.

- Ты знаешь, мода не изменится. Я думаю, что XXI век предполагает не изменения, он предполагает стирание граней, чувств. И если раньше, по моим наблюдениям, было проблемой в компании среди гетеросекуальных мужиков, прямых мужиков, увидеть бисексуала или человека с какой-то подмоченной репутацией, если было немодно принимать у себя геев, то сейчас уже никто не обращает на них внимания. Это не мода, это жизнь.

- Не обязательно. Я думаю, что геи немножко более тонкие, обладают сильной интуицией. Потому что они все равно живут с опаской: сегодня сняли "статью", а завтра опять включат. Я не боюсь признаться стране (я впервые даю такое интервью, я никогда на эту тему такого интервью не давал), что сегодня я нормальный. А что будет со мной завтра, куда я суну свой нос, свое тело, я не знаю. И даже не хочу напрягаться и себя насиловать на эту тему. Мне это не интересно.

- Нет, боже упаси, я об этом даже не говорил! Я еще раз тебе говорю: с кругом или с гей-комьюнити у меня довольно спокойные, приятельские отношения, не более того.

- Нет, я не возьму водку. Но сейчас пришло предложение на выпуск презервативов, только отдать свое лицо и имя... Почему нет?

- Ну да.

- Нет. Почему низкий? Я думаю, что сейчас это как раз не низкий, это довольно авторитетный жанр, потому что все пользуются этим. Такой товар не может быть низкого жанра.

- Ну, я не думаю, что это принесет большие деньги.

- Надеюсь, конечно.

- Нет, я только даю свое имя - и все.

- Не дай бог!

- Та компания, которая это предложила, - серьезная компания. Она не может делать плохо, ее просто знают многие коллеги, давали свои имена, и все хорошо было.

- Поехали, посмотришь...