Рики Мартин хочет, чтобы все было предельно ясно: шоу, которое он привозит в Лондон в этом месяце, "эротично". Он говорит об этом, интимно наклоняясь ко мне и уточняя: "Очень эротично". И я понимаю, что голос при этом Рики понижает вполне обоснованно.

На сцене будут сексуальные игры, фетиш, кнуты, цепи, обнаженка (в сопровождающем концерт видео), а также театрализованная оргия с участием его самого и восьми танцовщиков. Он предсказывает, что 18 тысяч зрителей захотят к ней присоединиться. И это, честно говоря, меня несколько настораживает. Когда на следующий день я отправляюсь на его концерт в Мадриде, стоит 33-хградусная жара. Внутри, на стадионе, воздух пропитан тяжелым запахом женских духов и мускулистых мужских тел. О температуре можно лишь догадываться. Когда при первом появлении Мартина дама лет пятидесяти с чем-то, сидящая рядом со мной, подрывается и начинает вопить, меня обдает волной ее пота, и я недовольно морщусь. Это просто какое-то бактериальное нерестилище, думаю я. Когда начнется сценическая оргия, вирусы будут распространяться как пожар.

Но опасения мои оказываются напрасными. Концерт не столько эротичен, сколько энергичен. Мартин скачет по сцене как огромный возбужденный бурундук, совершая движения бедрами, прыгая и танцуя во время исполнения сумасбродно-очаровательных "Shake Your Bon-Bon" и "She Bangs". Он неподражаемо мил в своем стремлении к одобрению, что напоминает мне о его детстве, проведенном в мальчуковой группе Menudo, и огромном успехе в конце 1990-х. Толпа визжит, когда он расстегивает рубашку, машет кулаками в воздухе, когда он поет футбольный гимн 1998 года "La Copa de la Vida", и успокаивается, когда Рики начинает исполнять песню "Mаs" со своего нового испаноязычного альбома. В конце концерта Мартин пристально вглядывается в публику, потную от восторга.

Для него самого сейчас наступили времена восторга. В прошлом году, после курсировавших почти десятилетие слухов о его ориентации, Мартин объявил через интернет, что является "удачливым гомосексуальным мужчиной". Это же утверждение он повторил в автобиографии "Я", где рассказал о своей гордости и явном облегчении, испытанном после камин-аута. С того момента это его первое британское газетное интервью. Мы встречаемся в номере мадридской гостиницы. Он очень приветлив, открыт и каждому дарит объятья. Когда я задаю вопрос, по-прежнему ли он ощущает эйфорию, подобную той, которую испытывал при написании книги, он растягивается на диване и начинает елозить руками по груди. Честное слово, Мартин - самый экспансивный человек, у которого мне когда-либо доводилось брать интервью. "Я чувствую себя освобожденным, - смеется он. - Чувствую, что я, наконец, в контакте с самим собой".

Внезапно он становится очень серьезным. "Я чувствую себя защищенным. Я больше не одинок. Потому что порой, когда ты что-то о себе скрываешь, ты чувствуешь себя очень одиноким. А потом ты совершаешь камин-аут - и получаешь целое сообщество, удивительное сообщество: ЛГБТ и гей-френдли людей, которые дарят тебе одну лишь любовь. Когда я задумываюсь об этом, на глаза у меня наворачиваются слезы, потому что - Бог мой! - я хочу, чтобы каждый, кто сейчас ведет борьбу с самим собой, смог почувствовать то, что чувствую я. Это только любовь, которую я получаю отовсюду, по всем, черт подери, направлениям!"

Мартин особо остро ощущает это после долгих лет, в течение которых избегал вопросов и становился жертвой инсинуаций. Самый известный инцидент произошел, когда в 2000 году Барбара Уолтерс [известная американская тележурналистка, ведущая нескольких программ - прим. Gay.Ru], брала у него интервью для передачи, посвященной вручению Оскара, и попыталась выяснить всю подноготную. Позже она признала, что ее вопросы были "бестактными", и сказала, что за три десятилетия ее работы на церемониях Оскара этот случай был единственным, по поводу которого она сожалеет. Тогда Рики ответил, что "сексуальность вообще и гомосексуальность в частности не должны быть проблемой для кого бы то ни было", но подробнее говорить отказался. В те времена он боялся того, что может случиться, если он во всем признается. "Я терпеть не мог, когда люди пытались устроить мне аутинг, пока я сам не был к нему готов, - рассказывает он. - Это было очень болезненным и на самом деле лишь задержало мой камин-аут во времени". То, что вопросы ему задавались с этаким непристойным подтекстом, лишь убедило Мартина, что если он на это решиться - реакция будет ужасной.

Сейчас, когда ему 39, стало абсолютно ясно, что большую часть жизни он провел, пытаясь осознать и научиться контролировать свою сексуальность. "Если бы я потратил хотя бы четвертую часть того времени, в течение которого пытался понять свою сексуальность, на уроки фортепиано - я был бы самым одаренным пианистом, - утверждает он. - Люди хотели услышать от меня откровения совсем не о том, кем я был на самом деле, и я заставил себя думать, что я - именно тот человек, каким они хотели меня видеть. Что именно это может быть правдой обо мне. В действительности же я хочу сказать вот что: я не считаю, что лгал. У меня случалось попытки отношений [с мужчинами] и я думал: ладно, наверное я - бисексуал. Но потом решал: нет, потому что я могу быть и с девушкой, и нахожу это удивительным".

Когда в книге Мартин пишет о своих возлюбленных-женщинах, он производит впечатление искренне очарованного. Например, рассказывает о том, что "она ненавидела свою грудь, которая сводила меня с ума. Мне нравилось смотреть на ее тело: оно было похоже на художественное полотно, которое я мог описать до последней детали. Ее ноги и маленькие ступни одурманивали меня". 

Эти эмоции заставляли его думать о себе: "Я не гей", - рассказывает он. "Когда ты смотришь телевизор и видишь все эти карикатуры на кого-то, кто является членом ЛГБТ-сообщества, ты говоришь себе: "Окей, это точно не обо мне!" А потом начинаешь отчаянно убеждать себя в том, что ты - не гей. Если добавить к этому масштабы успеха, которого я добился... - он бьет себя кулаком по ладони другой руки. - Когда я пою "La Vida Loca" и получаю от этого удовольствие, и имею успех, и меня принимают... Я думал: ладно, будем продолжать в том же духе. Потому что кому такое не понравится?"

Обстоятельства юности Мартина, особенно годы, проведенные в бойз-бэнде Menudo, наверняка смутили бы любого гомосексуального подростка. Он рос в Пуэрто-Рико и был единственным сыном психолога Энрике Мартина и бухгалтера Нерейды Моралес. Родители развелись, когда ему было два года, и оба впоследствии обзавелись детьми с другими партнерами, но Рики любили до безумия. Года в три-четыре он впервые понял, что испытывает интерес к своим друзьям того же пола. "Я чувствовал некий магнетизм в мальчиках. А потом, повзрослев, думал: "Нет, нет, как же я могу такое чувствовать!" Но это ощущение было очень сильным". Он был католиком, верящим в то, чему учит церковь, и в детстве ему нравилось послушничество. "Я решил, что мне нравятся девочки, потому что этому учила церковь, об этом говорил мне мой священник. К сожалению, в соответствии с моей верой то, что я ощущал, считалось злом, так что я с этим боролся".

Он всегда хотел быть в центре внимания, поэтому с девяти лет начал сниматься в рекламе. Когда ему исполнилось десять - в начале восьмидесятых - больше всего на свете он мечтал стать частью Menudo. Свой первый альбом группа выпустила в 1977 году и отличалась одной особенностью: после того, как кому-то из участников исполнялось 16, его меняли на другого, более молодого. Первые два прослушивания окончились для Рики неудачей, потому что тогда он был слишком мал, но когда ему стукнуло 12 - его взяли, и уже на следующий день он отправился на основную базу группы в Орландо, штат Флорида, чтобы начать совершенно новую жизнь. С этого момента его работа состояла в том, чтобы постоянно нравиться девочкам.

>> Окончание следует 9 июля

Ввступление Рики Мартина с Menudo