"И ЧУВСТВУЙ СЕБЯ КАК ДОМА"

ВЕДУЩАЯ

- Ты в каком классе? - спросил я.

- В десятом.

- Еще три года учиться, - сказал мой мальчик.

Был вечер. Мы ехали в японский ресторан, который любят даже японцы. Это означает, что он хороший.

Наша гостья захотела суши. Она никогда не была в японских ресторанах. В ее деревне, в Баварии, у подножья немецких Альп, кухню предпочитают традиционную. Я был там однажды: как и во многих деревнях, кажется, что время там остановилось. Не замерло, а именно остановилось, как будто это единственно естественное для него состояние.

- Ты с родителями не ссоришься? - продолжал я светскую беседу.

- Я со всеми ссорюсь, - сказала она.

- Почему?

- По разным причинам.

Нашей гостье 16 лет, у нее густые рыжие волосы, крупноватый нос и очень отчетливая, ясная речь - она похожа на маленькую учительницу. Моему мальчику она приходится племянницей. У него много племянников, каждый по своему оригинален, и когда-нибудь я, может, переберу их всех по одному (кстати, тем, кто еще не догадался: я пишу полудокументальную эпопею про меня и моего мальчика).

- Кем ты хочешь стать? - спросил я.

- Врачом, конечно, - сказал мой мальчик.

У нее отец врач, и несколько дядьев и теток. В семье моего мальчика он один из немногих, кто не стал врачом.

- Я буду ведущей, которой платят много денег,- сказала она.

Мой мальчик захохотал.

- Ну, хотя бы честно.

- Я никогда не вру,- сказала она, а я ей почему-то поверил.

Манера говорить у нее категоричная, а лицо - будто умытое молоком, как это часто бывает у рыжих. Забавная девочка.

- Ну, абсолютная честность может помешать карьере, - сказал я.

Мой мальчик строго на меня посмотрел: с племянниками он любит разыгрывать педагогику, хоть и весьма непоследовательно.

Наша маленькая учительница стала перебирать имена известных немецких ведущих, которые ей нравятся. "Cool", - повторяла она. То есть "круто".

Сказать по правде, прежде - без этой крошечной сумочки, без длинной этой челки все время налезающей на глаза, без ногтей, крашеных малиновым - она мне нравилась больше. Года четыре тому назад она была сосредоточенной девочкой, которая любила смотреть по телевизору спектакли: умной, немного нелепой и очень трогательной.

- Если ты хочешь вести развлекательные передачи, то это одно, а если ведущей серьезных программ - другое, - сказал я.

Потом я пустился описывать различия: в шоумены часто идут из актеров, рассказывал я, а для новостей лучше иметь журналистское образование. Практика нужна и как можно раньше, говорил я. Контакты нужны, целеустремленность, нужное время и нужное место.

Она молчала, лицо ничего не выражало, и непонятно было, какая в ее голове идет работа.

- Деньги трудно достаются, - поддакнул мой мальчик.

- Нужно занять какую-то нишу, на чем-то специализироваться, - мне было о чем рассказать, - Экономическая журналистика хорошо оплачивается. Спорт.

- Я люблю спорт, - сказала она.

- Да. Ты же занималась верховой ездой, - вспомнил я.

- У тебя был пони, - сказал мой мальчик.

- Уже нет.

- Почему? - спросил я.

- Глупости.

Приехали. Японский ресторан был в двух шагах. Там она попробовала суши, а мы ели жареную рыбу. За соседним столом разговаривали две русские блондинки, одна красивая, другая не очень.

- Какая красивая, - сказал мой мальчик, когда они расплатились и ушли.

- Я не рассмотрела, - сказала наша гостья, - А у другой большая задница и рот кривой, - она оттянула уголки губ книзу. Подмечено было немного зло, но точно. Мне понравилось: ведомой она точно не будет. Будет ли ведущей?

В ЛУЖЕ

- ...выходной был, - рассказывал наш французский приятель, - Я говорю, приходи. Он говорит, давай. Сидели, смотрели "Терминатора". Страшно, он ко мне и прижался...

Мы засмеялись.

Из соседней лужи, под которую маскировалась другая ванна-джакузи, покосились.

- Это бассейн для геев? - осведомилась наша гостья.

- Ты думаешь, нас так много? - сказал ее дядя, который приходится мне "моим мальчиком".

- Нет, это обыкновенный бассейн, - сказал я.

- Жаль, было бы круто, - сказала она.

- Тебе и вчерашнего хватит, - сказал мой мальчик.

- О, да! - вынув руку из воды, она показала пальцами букву "V". Это ее любимый знак. Ей подходит, кстати, говоря. Она рыжая, как британские королевы-виктории.

- Ужас-ужас, - вспомнил мой мальчик свой вчерашний испуг.

- Одна ничего так, - сказала наша 16-летняя гостья.

Накануне вечером мы зашли в заведение из разряда гейфрендли, там я пил пиво, мой мальчик - заковыристый коктейль, барышня - молочный шейк, а за столом напротив распивали фруктовые чаи транссексуалы, сплошь похожие на русалок, но каких-то особенно немытых. Я старательно не обращал на них внимания, мой мальчик неполиткорректно пучился, а его племянница вела себя совершенно естественно. Она разглядывала их так, как одна женщина, разглядывает других: оценивающе и будто бы ненароком. "Можно, я сфотографирую?" - шепотом спросила она. "Не надо", - также шепотом попросил я.

Она их все-таки сфотографировала, громко сообщив нам, что хочет запечатлеть интерьеры этого заведения. Упрямая.

На следующий день мне пришлось вести ее по магазинам. Она покупала себе штаны и кофточки, на мой взгляд, совсем ей не подходящие (ну, к чему это красное?). А я радовался, что такие обязанности сваливаются на меня чрезвычайно редко. В "Zara" мимо прошествовала процессия русских красавиц, которые именно так и выглядели: мы - красавицы, мы - русские. Горделивые, ухоженные, в прихотливых чепцах-волосах, в сапогах, похожих на козьи копытца, и с особым таким взглядом, который вот еще немного - и зазвякает.

- Как хорошо, что мне не надо выгуливать такую королевну, - сказал я моему мальчику вечером. До джакузи к тому времени мы еще не добрались, а пока только плавали наперегонки от одного бортика к другому. Гостья наша каталась с водяной горки вместе с приятелем-французом и визжала совершенно по-детски....

КАК ДОМА

- ...Чувствуй себя, как дома, - сказал я нашей юной гостье, рассказ о которой я вот прямо сейчас и завершу, потому что трехдневный визит ее закончился, а новый не планируется.

- Само собой, - сказала она и потом до глубокой ночи смотрела кино; спала до обеда; красилась по часу; постель не заправляла; тарелки с кружками, носки с расческами, кофточки, пестрые флаконы, кульки, кеды оставляла, где ей вздумается, а в остальном была чудесной рыжей девочкой - забавной, хоть и по уши набитой трескучей чепухой: "Miu miu" - это тебе не пошлая "Prada", цвет не желтый, а персиковый, "как мне нравятся эти пестрые сумочки от "Chanel".

- Это же промывка мозгов в чистом виде, - сказал я, в метро полистав девочкин журнал - довольно толстую книжицу с красавицей-негритянкой на обложке.

- Женщины, которые читают иллюстрированные журналы, имеют комплекс неполноценности, - сказала она.

- Не все, наверное, и не всегда....

- Было исследование, - она дернула толстым носиком.

- Ну, в 16 лет в этом нет ничего дурного, но если ты будешь и в двадцать одним только глянцем интересоваться....

Промолчала.

- Какие оригинальные туфли?- восхитился я, когда мы проходили мимо моего любимого магазина: обувь там смешная, пестрая - похожа на детскую, только для взрослых.

- Моя мать такие носит.

- Мне нравится.

- У них носок широкий и без каблука. В таких ходят толстые женщины. Они не могут позволить себе высокие каблуки.

Вот странно. Ее мать - деревенский логопед, полупрофессиональная художница - спортивна и стройна. Каждое утро в любую погоду она совершает многокилометровые пробежки. "Мы в школе ненавидели таких девочек", - еще год назад жаловалась она мне на дочку, а на лице ее был написан испуг.

По дороге заглянули в ресторан. Рыбный - как я люблю.

- Возьми форель, очень вкусно,- порекомендовал я.

- Я хочу устрицы.

Я сам тоже их никогда не ел, так что вдвоем и полакомились.

- Есть два типа людей, - говорила она, выковыривая вилкой из раковины тряскую слизь, - Те, кто любит устрицы, и те, кто их ненавидит.

- Тебе нравится?

- Соленые.

А я не понял, нравятся мне устрицы, или нет. Раковина у них красивая, слоисто-припухлая, а содержимое, пожалуй, скучновато.

- Много белка, - сообщил мне мой мальчик, когда я вечером рассказывал ему о нашей трапезе.

Он готовил заключительный ужин: телятину с зеленым франкфуртским соусом и вареный картофель.

- Картошку помоги почистить, - попросил он нашу гостью.

- Не хочу, - она сидела на кухне в пальто и снимать его не собиралась.

- Тебе холодно? - спросил я.

- Да.

- Свитер дать?

- Нет, - и закуталась поплотней.

- За стол ты в пальто не сядешь, - сказал мой мальчик, который, как я уже говорил, приходится ей дядей.

Повела носом и к телевизору ушла.

- Непростой человек, - шепнул мне мой мальчик, а примерно через четверть часа терпение его треснуло.

- Цыц, - сказала она.

Нам было велено молчать, потому что мы мешаем смотреть, как выбирают очередную телевизионную топ-модель.

- Я здесь хозяин... не позволю..., - загулил мой мальчик.

"Чувствуй себя, как дома", кстати вспомнил я.

Расстались, впрочем, душевно. Она сказала "спасибо", мы сказали "да, ничего особенного".

Теперь дома все опять, как дома. Надо только выбросить этот дурацкий журнал.