После теней появляются звезды

Утром 22 декабря 1986 года Дерек Джармен (Derek Jarman) узнал, что он ВИЧ-инфицирован. Помимо того, что Джармен снимал скандальные фильмы, писал книги, был художником-декоратором, садовником и правозащитником геев, он еще и вел дневник. Вот что он записал в своем дневнике в тот день, когда ему поставили диагноз: "Мы должны бороться со страхами, которые угрожают нашему саду, не допускать никаких ошибок, наш сад - сад поэтов, сонетов Шекспира, пьес Марлоу, произведений Катулла, Платона и Уайльда, всех тех, кто работал и страдал, поливая наш сад... Соберитесь с силами и наденьте на лица лучшие маски, чтобы посмотреть в глаза новому дню". Эти слова прекрасно говорят о видении мира режиссера, который смотрел в прошлое, стараясь спасти и защитить квиров от исторического забвения, и одновременно пророчески смотрел в будущее. Джармен понимал свою ответственность за то, чтобы сделать будущее лучше.

Джармен публично заявил о своем статусе через месяц после диагноза. Это было в середине 1980-х годов, когда у власти стояла Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher), а в обществе царила паранойя по поводу СПИДа и дикая гомофобия - когда простое рукопожатие принцессы Дианы с больным СПИДом привело всю прессу в шоковое состояние. Джармен, уже ставший мишенью таблоидов за свой дерзкий активизм и вызывающие квир-фильмы, героически использовал свою известность для агитации в пользу рассказов обществу о том, что такое СПИД. Он боялся, что СПИД сдержит тот прогресс, которого добились квиры в создании открытого, любвеобильного, сексуально раскрепощенного общества в противовес конформистскому гетеросексуальному. Он знал, что единственный выход - быть решительно честным, каким он всегда и был.

После постановки диагноза Джармен продолжал снимать великолепные фильмы, последним из которых стал "Блю" (Blue). Он снял его в последний год своей жизни, когда от осложнений, вызванных СПИДом, уже практически ослеп и находился на пороге смерти. "Блю" - 76 минут ярко-синего экрана и звукового сопровождения. Семьдесят шесть минут только ярко-синего цвета.

Помню, как я впервые смотрел этот фильм в Музее современного искусства. Помню, как мне было страшно, и какое сильное впечатление он на меня произвел. Моей первой реакцией было нечто схожее с клаустрофобией; мне казалось, что этот ярко-синий цвет просто вытекает с экрана. Я думал, что не смогу досмотреть фильм до конца, что что-то должно измениться или произойти. Но постепенно я начал воспринимать, что видел, и даже обнаружил в фильме юмор. В одном из моментов Джармен пошутил насчет того, что собирался купить туфли, которые увидел в витрине магазина, но понял, что те, которые были на нем, скорее всего, станут последними в его жизни.

Фильм, как и все работы Джармена, наполняет гнев надеждой, горечь - юмором, а ярость - безмятежностью. "Быть эмоциональным, - писал драматург Джеймс Болдуин (James Baldwin), - значит, уважать и радоваться самой жизни, участвовать в делах любого человека, любить его и делиться с ним хлебом". После просмотра фильма "Блю" я захотел больше узнать о человеке, который его снял, о человеке, жизнь которого кажется неразделимой с его работами.

Я посмотрел все фильмы Джармена, которые смог достать, начиная с его ранних работ - сексуального "Себастьяна" (Sebastiane), сатирической панковской ленты "Юбилей" (Jubilee) и захватывающего "Караваджо" (Caravaggio), где одну из главных ролей исполнила муза режиссера Тильда Суинтон (Tilda Swinton), с которой он продолжал работать до своей смерти. Все эти фильмы являются новаторскими, и все они заслуживают того, чтобы их пересматривали.

В одной из последних своих работ, "Эдуард II" (Edward II), яростном, визуально роскошном пересказе одноименной пьесы Кристофера Марлоу (Christopher Marlowe), он рассказывает о преследовании средневекового короля-гомосексуала, чтобы дать понять, как современное общество относится к квирам в эпоху СПИДа. Картина представляет собой серию независимых друг от друга сцен с элементами анахронизма. В одной из них активисты организации Outrage! сталкиваются с полицией. Фильм этот - злой, грустный и вместе с тем забавный и весьма сложный. Эдуарда и его любовника трудно назвать героями, и хотя Джармен осуждает конформистское моралистическое общество (которое в своих работах он называл "гетерооб"), он не предлагает никакой легкой и спасительной моральной альтернативы.

Однако о Джармене нельзя говорить только как о кинорежиссере и судить о нем только по его фильмам. Как и у его кумиров, Жана Кокто (Jean Cocteau) и Оскара Уайльда (Oscar Wilde), жизнь Джармена была работой. Я много читал воспоминаний о Джармене и его собственные книги. Они на удивление откровенны и не только поясняют его фильмы и связывают их с определенным контекстом, но и углубляют понимание его политической деятельности. В книге "На Ваш собственный риск: завет святого" (At Your Own Risk: A Saint’s Testament) Джармен в характерной для него фрагментарной манере рассказывает о годах своей жизни, о социальных признаках вырождения общества и говорит с поэтической яростью о своем отказе от "гетерооба". Но он не теряет надежду. Он заканчивает книгу посланием будущим поколениям молодых квиров, которым, по его мнению, не надо будет вести столь упорную борьбу. "Я должен написать о тех грустных временах, свидетелем которых я был, не для того, чтобы омрачать ваши улыбки, - пожалуйста, прочитайте о тех тревогах, которые я описал на этих страницах, а потом отложите книгу в сторону и любите друг друга. Пусть у вас будет лучшее будущее, беззаботная любовь и помните, что мы тоже любили. После теней появляются звезды. Я люблю".

Сегодня, 20 лет спустя после его смерти, в жизнь вступает новое поколение, которое практически ничего не знает о том кризисе, который вызвал СПИД. Двадцать лет спустя после смерти Джармена Лондон признается ему в любви. Он уже не считается скандальным маргиналом, и 2014 год стал годом Джармена. В престижных культурных центрах по всему Лондону, от Кингс-колледжа до Британского киноинститута и галереи "Тейт Модерн", в течение года будут проходить выставки его рисунков и картин, семинары по его творчеству, показ практически всех его фильмов. Полностью с программой можно ознакомиться на сайте Jarman2014.org.

Мне повезло попасть на открытие выставки "Пандемониум" (Pandemonium) в Кингс-колледже, где рассказывается о том времени, когда жил Джармен. Конечно, есть своя ирония в том, что человека, который всю жизнь боролся с истеблишментом, жрецы высокой культуры сделали практически святым, и есть опасение, что та грубая непосредственность художественных работ Джармена, его гневный холод сделают безобидным.

Но когда я шел по галерее, мне пришла в голову мысль: а что можно сделать для его возрождения? Галерея был переполнена людьми, знавшими Джармена при жизни, и молодежью студенческого возраста, многие из которых, вероятно, предаются "беззаботной любви". Мне стало интересно, может быть, многие из них пришли сюда не в поисках новых идеалов геев в виде "брака, ипотеки и моногамии". Хотелось бы думать, что пассионарное видение Джармена и его собственная жизнь могут подсказать новые альтернативные и безумные пути развития квиров в будущем.

Ссылки:

Derek Jarman's Alternative to The New Gay Credo

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+