Вторжение Дивайн. К 70-летию Харриса Глена Милстеда

В этом году божественная Дивайн могла бы блистательно отметить свое 70-летие. Но, увы, безвременная смерть американского актера Харриса Глена Милстеда в марте 1988 года остановила этот, казалось, безудержный драг-праздник, во многом предвосхитивший все то, что сделали травести для современного кино. Проект "Бок о Бок" вспоминает образец кинокрасоты 1980-х - той их части, когда красоту олицетворял "человек с гротескным макияжем, полным телом и квир-поведением".

Красота накладывает ограничения. Красоту олицетворяют люди с симметричными чертами лица, стройными телами и поведением, соответствующим гендерным нормам. Здесь нет места двусмысленности, нет места девиации. Красота зла.

На короткий момент в истории красота обладала освободительной силой. Ее олицетворял человек с гротескным макияжем, полным телом и квир-поведением. Двусмысленность и девиация были его неотъемлемыми чертами. Красота была Дивайн (Divine).

Харрис Глен Милстед (Harris Glenn Milstead)

В 1960-е Харрис Глен Милстед (Harris Glenn Milstead) рос застенчивым и закрытым подростком в Балтиморе, штат Мэриленд. Над ним издевались за его полноту и женственность. Он преодолевал издевательства добротой, навязанным гетеросексуальным разгулом и эпизодическим пародированием Элизабет Тейлор. Знакомство с Джоном Уотерсом все изменило в корне. Уотерс, приятель-подросток и режиссер-любитель, получал удовольствие, извлекая скрытые разочарования и гнев Глена. Он снимал Глена в роли похабных безрассудных женщин. Уотерс превратил его в "надувную Джейн Мансфилд", живую гиперболу в золотом ламе и босоножках для ча-ча-ча. Были ли его героини вооружены, совращены гигантскими омарами или атаковали мужчин, преданность Глена искривленному художественному видению Уотерса принесло ему имя "Дивайн". Они жили без оглядки.

В "Розовых фламинго"...

Два самых (печально) известных фильма совместного производства Уотерса и Дивайн вышли в 1970-е годы: "Розовые фламинго" (Pink Flamingos, 1972) и "Женские трудности" (Female Trouble, 1974). В последнем Дивайн исполнила роль Бэбс Джонсон - нарушительницы закона из трейлерного парка, стремящейся присвоить звание "самой ужасной женщины среди живущих". Чтобы достичь этого звания, она испражнялась на частную собственность, прятала сырое мясо в платье, вгрызалась в конечности нарушающих спокойствие полицейских. Все это принесло Дивайн славу "кино-террориста". Этот номер подготовил зрителей к следующей роли Дивайн - Доун Дэвенпорт из фильма "Женские трудности".

Начав карьеру сбежавшим из дома подростком и закончив психически нестабильной преступницей, Доун считает себя "воровкой и деревенщиной", готовой сделать все ради славы. Она поднимается по карьерной лестнице с помощью воровства, жульничества и интриганства. Когда настолько же развращенные модельные агенты проявляют к ней симпатию, Доун ублажает их прихоти. На вершине славы она впрыскивает подводку для глаз как наркотик, убивает собственную дочь и вводит в моду недостатки лица. В доказательство ее иллюзорности последние слова Доун перед казнью на электрическом стуле напоминают речь на церемонии вручения Оскара. Она умирает, как и жила: будучи легендой в своем воображении.

В "Лаке для волос"...

Эти два фильма запечатлели Дивайн в наиболее шокирующей фазе, принесшей ему дурную славу. В качестве Бэбс и Доун он посягнул на понятия целомудренности и нормы. Через абсолютный протест он плюнул в лицо телесным, сексуальным и гендерным нормам. Тем не менее, сказать, что влияние Дивайн заканчивается на этом уровне, было бы неуважением к его памяти. Хотя его царствование в качестве "драг-террориста" было абсолютно новаторским, его последующие роли были по-своему не менее революционными. В качестве Фрэнсин Фишпaу в "Полиэстре" (Polyester, 1981) и Эдны Тернблэд "Лак для волос" (Hairspray, 1988) он доказал, что материнство как форма борьбы равноценно революционному протесту.

Надевая консервативную одежду, дамские парики и сдержанный макияж, Дивайн демонстрировал преданность к актерскому искусству и желание выйти за рамки драг-ролей. Его персонажи отошли от непристойных образов и не совершали произвольных актов разврата. Теперь они были уязвимыми, любящими матерями, привязанными к своему дому. Любой иной актер на месте Дивайн мог легко прибегнуть к мизогинистичным типажам. Он мог бы подойти к этому типу женственности с тем же уровнем критицизма и отвержения, что и остальная часть традиционного общества. Дивайн, напротив, вдохнул в этих женщин чувственность и правдоподобность. Благодаря ему эти роли стали равноценны его ранним образам.

Ранняя смерть Дивайн в 1988 году положила конец его новаторским ролям. Тем не менее за свою короткую жизнь он смог реализовать ранее не известные гендерные модели. Он создал нетрадиционную модель квир, в которой уродство, полнота и гендерная изменчивость были исполнены великолепия. Модель, непревзойденную до сегодняшнего дня по своей смелости и влиянию. Самое важно, что он поощрял зрителей жить по собственным правилам и принимать свои идентичности, как бы скандальны они ни были. Поэтому Дивайн обладал подлинной красотой.

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+