Немногие актеры могут сказать, что их с радостью приглашают как в арт-хаусные фильмы, так и во всякий трэш, но немец Удо Кир (Udo Kier) смело может этим гордиться. Его ранние фильмы производства студии Энди Уорхола (Andy Warhol) "Плоть для Франкенштейна" (Flesh for Frankenstein) и "Кровь для Дракулы" (Blood for Dracula) и более поздний Гаса Ван Сента (Gus Van Sant) "Мой личный штат Айдахо" закрепили за актером звание гей-иконы.

С того времени Кир снялся в фильмах Райнера Вернера Фассбиндера (Rainer Werner Fassbinder), Вернера Херцога (Werner Herzog) и Ларса фон Триера (Lars von Trier), а также в картинах Дарио Ардженто (Dario Argento), Роба Зомби (Rob Zombie), Джона Карпентера (John Carpenter) и Уве Болла (Uwe Boll). Во время кратковременных визитов в Голливуд он принимал участие в высокобюджетных проектах, сыграв там немцев как забавных, так и зловещих.

"Дорога в Сен-Тропе" (Road To St. Tropez, 1966 г.) - парень

- Я в это время был в Лондоне, изучал английский язык в школе святого Чарльза на Риджент-стрит. Я пошел погулять, и Роберт Стигвуд (Robert Stigwood,), менеджер "Bee Gees", подошел ко мне в ресторане и спросил: "Ты умеешь петь?" Я ответил: "Нееет". А он: "Ладно, давай сделаем запись". Итак, я стал записывать песню под названием "For Old Time’s Sake", и музыканты в студии закатили глаза, когда я запел, потому что я совершенно не знал, как это делать.

А потом был Майк Сарне (Mike Sarne)... Он был известным в Лондоне певцом и написал песню [напевает] "Come outside, come outside..." Позже он снял фильм "Дорога в Сен-Тропе", где я сыграл свою первую роль. Действие происходило на юге Франции. Короче говоря, чтобы не утомлять тех, кто будет это читать, фильм был снят в системе CinemaScope, и это было потрясающе, потому что я ничего не знал о технологии. Оператор был ко мне очень добр. Все крупные планы делались длиннофокусной съемкой, вдали от меня. Я искал камеру, но на экране было только мое лицо, и было видно, что я думаю: "Как далеко от меня камера?" Когда фильм вышел, все стали писать о "новом лице в кино". Конечно, я очень этим гордился. Когда ты начинаешь работу в этом бизнесе... А это действительно бизнес. Ничего общего с искусством. Пабло Пикассо (Pablo Picasso) - искусство, и Джакометти (Giacometti) - искусство, но игра в фильме - не искусство. Просто тебе повезло, что тебя открыли. И когда фильм вышел, и стали писать, что я - новое лицо в кино, я подумал: "Ладно, попробую этим заняться".

"Печать дьявола" (Hexen bis aufs Blut gequält, 1970 г.) - граф Кристиан фон Мерух (Christian von Meruh)

- Мой второй фильм, "Печать дьявола", стал моим первым цветным фильмом. Он все еще имеется в наличии. Имеется в наличии. Мне нравится это выражение.

- Сейчас он имеется в наличии на видеокассетах.

- Да! "Все еще имеется в наличии на видеокассетах!" Итак, сейчас мы изменим стиль этого интервью... "Печать дьявола" был фильмом ужасов, где снимались известные актеры: Герберт Лом (Herbert Lom) играл господина, а я был графом Кристианом фон Мерухом, его помощником, который влюблен в девушку с большими сиськами. Это был фильм про охоту на ведьм. И этим все сказано.

- Его было трудно снимать, учитывая сцены пыток?

- Конечно же нет! Мне нравятся пытки. Пытки весьма фотогеничны. Если ты снимаешь фильм ужасов, то всегда должен думать о том, что фотогенично, а что нет. Если ты сидишь дома при свечах и читаешь, например, Райнера Марию Рильке (Rainer Maria Rilke) или, скажем, Зигмунда Фрейда (Sigmund Freud), это скучно. Но если ты видишь Удо Кира в фильме ужасов, где за мной охотятся и пытаются убить, а я влюблен в девушку с большой грудью и красивыми волосами, я верю ей, а меня в конце убивают, это гораздо интереснее. Здесь мы говорим о фильмах, а не о книгах. Как сказал Рильке: "Когда опадают листья, надо писать письма". В фильмах это не так. Мы говорим о киноиндустрии, а это визуальная вещь. Это фотографии, которые двигаются.

- Возможно, ты - первый человек, который говорил о фильме "Печать дьявола" и Рильке в одном абзаце.

- Так и есть!

"Франкенштейн Энди Уорхола" (Andy Warhol’s Frankenstein, 1973 г.) - барон Франкенштейн (Baron Frankenstein)

"Дракула Энди Уорхола" (Andy Warhol’s Dracula, 1974 г.) - граф Дракула (Count Dracula)

- Я летел из Рима в Мюнхен и не хотел сидеть в одиночестве, поэтому я подсел к бородатому мужчине, очень приятному. Мы начали разговаривать после первой чашки кофе, и он спросил: "Чем ты занимаешься?" И, конечно же, когда ты говоришь "Я - актер", то правой рукой делаешь вот так [делает эффектный жест], а левой лезешь в сумку, где лежат фотографии. И показываешь их. "Я - актер". Я дал ему свой номер телефона, который он записал себе в паспорт, на последнюю страницу. И я подумал - наивный, но я до сих пор думаю, что если кто-то записывает твой телефон себе в паспорт, то ты для него важен. Итак, он записал номер в паспорт, мы приземлились в Мюнхене, а на следующий день встретились в кафе за чашечкой кофе и чизкейком. Он был с пожилыми дамами. И так все и было.

- И этот мужчина был...

- Пол Моррисси (Paul Morrissey). И через три недели он мне позвонил из Нью-Йорка и сказал: "Я снимаю фильм для Карло Понти (Carlo Ponti). "Франкенштейн", и у меня есть для тебя маленькая роль". Я спросил: "А кого я буду играть?" "Франкенштейна", - ответил он. "Я скоро приезжаю в Германию и хочу с тобой встретиться. У меня будет пресс-конференция по поводу фильма с Сильвией Майлз (Sylvia Miles), Джо Даллесандро (Joe Dallesandro), и я приезжаю в Мюнхен". Я пошел на пресс-конференцию. В то время Энди Уорхол был главным интеллектуалом; он показал на экране Даллесандро с эрегированным членом, перевязанным маленьким бантиком, и это было искусством...

У него брали интервью и спросили: "Господин Моррисси, насколько нам известно, вы снимаете в Риме новый фильм, конечно, для Энди Уорхола, продюсером которого будет Карло Понтии. Кто будет играть Франкенштейна?" И он ответил: "Удо Кир". И звезда родилась. Неожиданно все журналисты решили: "Мы должны встретиться, чтобы написать о нем". Я, конечно же, знал, как работает эта система. Я приехал в Рим для съемок "Франкенштейна". И у актера, игравшего роль монстра Франкенштейна, Срджана Зеленовича (Srdjan Zelenovic), был контракт на роль Дракулы. Блондина. Потому что Энди Уорхол и Пол Моррисси хотели разрушить сложившийся стереотип о Дракуле, как о бледном брюнете, который убивает девственниц. Итак, мы сняли фильм, и парень, бывший моим монстром, оказался не очень... Не знаю правильного слова. "Хороший" - не то слово. Возможно, бесталанный.

Итак, мы снимали "Франкенштейна", очень дисциплинированно. Никакого алкоголя, никакого секса, никакого рок-н-ролла. Мы жили на вилле на виа Аппиа Антика, старейшей римской улице. Виллу снял Роман Полански (Roman Polanski), потому что он разработал для этого фильма систему 3D. По контракту мы должны были снять фильм в 3D за три недели за $300 000. Это - четверть того, что стоит фильм Гая Маддина. $300 000., в 3D, в Риме, для Карло Понти.

У Пола Моррисси был контракт на два фильма. Как-то он пошел на вечеринку, встретил там Карло Понти и сказал: "Я могу сделать для Вас фильм за $300 000!" А Понти ответил: "Сделайте два за $600 000". Так и появилась эта комбинация из Франкенштейна и Дракулы.

Когда мы закончили съемки, я был очень рад. Я играл Франкенштейна. Я знал, что уже вошел в историю с этим фильмом. Никто не сможет этого забыть, потому что Энди Уорхол - это Энди Уорхол. И в конце съемок, в последний день, я пошел в кафе и заказал себе полбутылки белого вина, так как во время съемок нам нельзя было принимать алкоголь. Тут появился Пол Моррисси, посмотрел на бутылку и сказал: "Похоже, у нас будет Дракула-немец". Я спросил: "Кто?" И он ответил: "Ты, но тебе надо сбросить килограмм 6 за неделю, так как ты очень энергичный, а наш Дракула должен сидеть в инвалидной коляске". "Нет проблем", - ответил я.

С этого момента я ел только салат и пил воду, и все время худел и слабел, и когда мы начали съемки, я был вынужден сидеть в инвалидной коляске. Я не мог ходить. Я поехал к легендарному Витторио де Сика (Vittorio de Sica) в своей коляске, и он сказал: "Мой дом - твой замок!" И мне надо было встать, а я с трудом мог это сделать, и просто упал, прямо перед камерой. Это была актерская игра для удовольствия. Я упал, вот так.

"Суспирия" (Suspiria, 1977 г.) - доктор Франк Мандель (Frank Mandel)
"Мать слез" (La terza madre, 2007 г.) - отец Йоханнес (Father Johannes)

- Я был в Мюнхене и узнал, что Дарио Ардженто снимает фильм "Суспирия". И я решил: "Мне надо его увидеть!" Я встретился с ним и пришел к нему в отель. Я ждал в коридоре, где стояли четыре стула. Никогда не забуду, там было четыре стула, один, два, три, четыре. Я сидел на последнем. Я вошел к нему в номер и сказал: "Четыре стула! Я ухожу!" А он в ответ: "Нет, я хочу, чтобы в моем фильме ты объяснил весь фильм. Ты бы посоветовал мне съездить в Дахау?" Я ответил: "Нет". Потому что "Ардженто" значит серебро, и он - еврей, а он хотел поехать в концлагерь. Я знал, что он впадет в депрессию. В результате он впал в такую депрессию, что на следующий же день отвез всю съемочную группу назад, в Италию. Теперь я понимаю - а тогда нет - у меня был монолог для объяснения всего фильма. У меня в фильме было больше всех диалогов.

- Ладно, двигаемся дальше...

- С удовольствием. Давай сейчас поговорим о Памеле Андерсон (Pamela Anderson). Я хочу о ней поговорить.

- Я собирался спросить о фильме "Берлин, Александерплац" (Berlin Alexanderplatz).

- Нет, я хочу поговорить о Памеле.

"Не называй меня малышкой" (Barb Wire, 1996 г.) - Кучерявый (Curly)

- Мне позвонили и спросили: "Тебе было бы интересно сняться в фильме с Памелой Андерсон?" Я ответил: "Кааанечно! В любое время!" В первый же день съемок я постучался в ее трейлер, огромный, как ее груди. Я постучался и услышал: "Да! Войдите!" Я вошел, и она была всего метрах в семи от меня. Я обнял ее за талию обеими руками, а талия была тонкая, как у трансвестита, и сказал: "Вау! Потрясающе!" И поцеловал ее. Когда я до нее дотронулся, все продюсеры просто отлетели к стене, потому что думали, что она меня ударит и скажет: "Какой ужас! Этот иностранец, немчура, зашел в мой трейлер!" А ей это понравилось. Я вышел из трейлера, и там был ассистент, которому я сказал: "Отправьте ей от меня 50 роз". Потом мы подружились, и я пришел к режиссеру и сказал: "Я не хочу, чтобы мне слишком много указывали на то, как мне играть. Можно я просто буду ощущать ее запах? Неважно, как далеко она от меня, дайте мне возможность просто делать так [громко вдыхает]"... Я чую ее и вдалеке, и вблизи. Для меня это был единственный способ режиссуры, который я мог себе представить, потому что я не мог быть сильнее, чем крупнейший секс-символ Америки. Мне надо было о чем-то думать.

У нас была прекрасная сцена. Когда режиссер попросил меня сниматься в фильме, я сказал: "Ладно, я побреюсь налысо". И он спросил: "Ты действительно это сделаешь?" Я ответил: "Да!" У меня была пышная шевелюра, это было просто смешно. Я сбрил все волосы, и начались съемки фильма. Мне пришлось надеть парик, а она двумя пальцами сняла его с меня и сказала: "Кучерявый, я так не думаю!" И выбросила мой парик. Это была наша первая сцена, просто великолепная!

Есть некоторые люди, с которыми я работал, Памела Андерсон, Арнольд Шварценеггер (Arnold Schwarzenegger), которые являются фигурами. И они это знают. Они не делают вид, что они хорошие актеры. Их создала индустрия.

- На сайте IMDB в информации о фильме "Москва на Гудзоне" (Moscow on the Hudson) вы указаны как "гей на улице" (в титрах не упоминается). Как так?

- Не могу тебе ответить, потому что мне ничего об этом неизвестно, и, кроме того, это очень скучно.

"Медея" (Medea, 1988 г.) - Джейсон (Jason)

"Последняя поездка в Гаррисбург" (The Last Trip to Harrisburg, 1984 г.) - мужчина и женщина в поезде

- Мда, теперь ты вынуждаешь меня рассказать всю историю о том, как я познакомился с Ларсом фон Триером. Так как "Медея" стала началом нашей дружбы, а люди никогда не понимают, что такое дружба. Я скажу, что она для меня значит. Для меня дружба значит вот что: если моим друзьям надо, чтобы я отрезал мизинец для спасения их жизней, я это сделаю. Я пойду в больницу, где мне отрежут палец. Возможно, я сделаю вместо него палец из золота и стану знаменитым, но все равно отдам его друзьям.

- Это то, что для тебя значит фон Триер?

- Нет, нет, нет. Больше этого. Он больше этого. Я был на кинофестивале в Мангейме с короткометражным фильмом "Последняя поездка в Гаррисбург", который я снял. Когда происходят инциденты в ядерной промышленности, мне становится страшно. А тогда на АЭС произошел инцидент. И я сказал Фассбиндеру: "Я хочу сделать об этом фильм". Я решил использовать текст Жана Жене (Jean Genet). Фассбиндер сказал: "Ты попадешь в беду. Почему бы тебе не купить Библию?" Я купил Библию. Она удивительна. Это всего лишь книга, но можно положить на обложку два грамма кокаина и сначала втянуть одну дорожку кокаина, а потом открыть Библию. Потому что только тогда ты ее поймешь. И я написал текст и сказал, что запишу его для фильма.

Я играл американского солдата и блондинку, прекрасную женщину. Обе роли. Фассбиндер увидел это и сказал: "У тебя нет денег! Я буду голосом для мужчины и для женщины..." Но он ничего не менял, это был монолог об уходе в вечность. Он не менял голоса для женщины. Это был один голос. И это было потрясающе. Два грамма кокаина и Библия.

Итак, мой фильм, который я сделал вместе с Фассбиндером, попал на конкурс в Мангейме, где также был и фильм фон Триера "Элемент преступления" (Forbrydelsens element). Мы пошли его посмотреть. В тот момент Ларс еще не приехал на фестиваль. Я разговаривал с американскими режиссерами и сказал им: "Мы можем ехать домой" [говорит с американским акцентом] "Почему, чувак?" "Потому что тот, кто снял этот фильм, непременно победит". Так и вышло. Я пошел к директору фестиваля и сказал: "Есть один человек, с которым я очень бы хотел встретиться. Тот, кто снял "Элемент преступления". "Конечно, Удо, мы это организуем, нет проблем". Я ожидал увидеть кого-то вроде Стэнли Кубрика (Stanley Kubrick) или Фассбиндера, одетого во все черное, и, как и Фассбиндер, постоянного трогающего свой член, с жирными волосами, с имиджем "Пошли все на х**". А появился молодой парень в свитере, и это был Ларс фон Триер.

Мы выпили по паре кружек пива, и я сказал ему, что мне очень понравилась его работа. Я спросил: "А у тебя есть дистрибьютор?" Он ответил: "Нет". Я позвонил в одну компанию и спросил: "Вы видели этот фильм в Каннах?" "Да". "И не купили его?" "Нет". Я сказал: "Вы там что, совсем е*нулись? Это шедевр!" И они купили фильм. Позже они забыли об этом случае, потому что теперь продюсируют все его фильмы, а первый шаг, который сделал я, они не помнят. Ну и что? Это бля*ский бизнес. Затем мне позвонил Ларс, который сказал: "Я снимаю "Медею" для датского телевидения, и они хотели, чтобы я снял актера-датчанина, живущего в Париже, но мне он не нравится!" И он добавил: "Не брейся, не мой голову, не принимай душ, а через три недели приезжай сюда и покажись. Мы оплатим твой билет в Данию". Итак, я перестал мыться и бриться для "Медеи", приехал в Данию и получил роль.

Это было чудесно, потому что это было начало карьеры Ларса фон Триера. В то время этот фильм сильно отличался от первого фильма Гая или от Гаса Ван Сента, когда он снимал "Дурную ночь" (Mala Noche). Это было первой работой интеллектуалов, которые пытались высказать свои мысли вслух. И я получил роль.

Теперь я тебе расскажу очень забавную историю. Настал первый день съемок, и я, конечно же, нервничал. Если бы я сказал, что меня ничто не впечатлило, я бы солгал. То есть, Ларс фон Триер пригласил меня на роль короля в "Медее"... Это был первый съемочный день, мы снимали на выброшенном на берег корабле, а вокруг была вода, коричневая вода, как на картинах, сделанных сепией. Все актеры были из труппы Королевского театра. Я к тому моменту стал настоящим медведем, с длинными волосами, и я повернулся, а Ларс сказал: "Стоп! Стоп!" Я очень нервничал, повернулся и спросил: "В чем дело?" Он сказал: "Я и забыл, что у нас есть звезда. Ты - король. Я дал тебе лошадь, символ мужественности, и двух собак вот такой величины. Просто будь усталым королем". Это были единственные указания режиссера, полученные мной за 20 лет.

Во время съемок в других фильмах Ларса - "Танцующая в темноте" (Dancer in the Dark), "Рассекая волны" (Breaking the Waves) - я никогда не просил его говорить, что мне надо делать, потому что все время помнил его слова: "Будь усталым королем". Это всегда работает.

- Ты сказал, что между Ларсом фон Триером и Гаем Маддином есть большое сходство. В чем оно?

- Гай и Ларс - любители технологии. Именно поэтому в "Медее", моем первом фильме с Ларсом, было так много, например, моих следов на песке, а камера снимала сверху, и можно было увидеть, как ветер сдувает следы. И если сравнить это с работой с Гаем, он также применяет много технологий, задняя проекция, фронтпроекция и другое. То есть, наличие техники играет в их фильмах большую роль. Например, в фильме фон Триера "Европа" (Europa) использовались задняя и фронтпроекции, а кроме того они используют заранее снятые фильмы. Барбара Зукова (Barbara Sukowa), которая играет мою сестру, заходит в поезд, а на экране видно, что на самом деле она туда никогда не садилась.

Гай снимает свой фильм на бывшем автобусном заводе, а Ларс на следующей неделе - а он уже снимал "Догвиль" (Dogville) и "Мандерлей" (Manderlay) - в большом помещении, где раньше делали поезда. У них есть общая тяга к транспорту.

Продолжение >>>