Звезда европейского и американского кино Антонио Бандерас вновь появится на экранах в качестве папаши, озабоченного судьбой своих отпрысков: он сыграл в третьей части детского эпоса Роберта Родригеса "Дети шпионов 3D: Игра окончена". В этой трехмерной сказке ему предстоит сразиться с самим Сильвестром Сталлоне. С Антонио Бандерасом встретился Антон Долин.

- Вы снимались во всех трех частях "Детей шпионов" Роберта Родригеса. Чем вас привлек этот проект?

- Я чувствую себя ребенком и очень люблю играть в любые игры. Роберт снял фильм для детей, и для меня играть в нем - удовольствие и развлечение. Это как пойти в парк аттракционов: в этом много творчества. К тому же ты делаешь то, чего обычно не делаешь в кино. Так много смеешься над собой и над теми персонажами, которых играл раньше: некоторые из них, кстати, были придуманы тем же Робертом Родригесом.

- В "Детях шпионов" полным-полно технических приспособлений. А в жизни вы тоже не можете существовать без техники? - Мне нравятся технические приспособления, но я могу обойтись без них. Я не мотоциклист - велосипеда мне вполне достаточно.

- А как же жить без техники в Лос-Анджелесе?

- Там без машины ты никто, это точно. Люди работают в машинах, разговаривают по телефону из машин, даже компьютеры в машинах заводят. Это все не для меня. Я живу в Лос-Анджелесе, но с большим удовольствием выбрал бы Нью-Йорк.

- Почему? В Лос-Анджелесе нельзя курить в общественных местах?

- Даже и умереть нельзя, друг мой. Все там фальшивое, деланное, и в этом есть смысл: ведь Лос-Анджелес - город кинематографистов, которые всю жизнь только и делают, что притворяются. Видишь на улице красивую девушку, а присмотришься - Боже мой: ей всего семнадцать, а на лице следы от пятнадцати подтяжек. В туалет пойдешь - не найдешь туалетной бумаги: они все прячут, даже бумагу. В ресторане чаще подают куриные сердечки, чем ножки: как будто у животного и ног не было, чтобы передвигаться!

Нью-Йорк другой - он более европейский и мне куда больше подходит. Люди там более общительны, более культурны. А в Лос-Анджелесе даже моря не чувствуешь, это тебе не Майами. Люди не замечают океана, не ходят на пляжи. Но мои дети живут и учатся в Лос-Анджелесе, я не могу бросить семью. И на работу летать ежедневно за сотни и тысячи километров было бы странно.

- Как вы узнали, что сразу после съемок "Детей шпионов 2" вам предстоит совместная работа над еще двумя картинами Родригеса - "Однажды в Мексике" и "Дети шпионов 3"?

- Я был в Париже на съемках фильма Брайана де Пальмы "Роковая женщина", когда Роберт позвонил мне. Он спросил: "Что делаешь в ближайшие недели?" Я ответил: "Собираюсь отдохнуть, жутко устал от съемок". Он говорит: "Отдохнуть не получится. Я задумал сиквел "Отчаянного"... не совсем сиквел, это будет подобие "Хорошего, плохого, злого", и ты будешь играть хорошего..." Я сказал: "Подожди, сценарий у тебя есть?" Он отвечает: "Пока нет". Я был поражен: "Как же ты собираешься начать съемки через три недели?" А он говорит: "Да ладно съемки, у меня завтра встреча с продюсерами. После нее созвонимся". Он мне позвонил и сказал, что идея им понравилась. И вот - я лечу в Мексику на съемки...

- Какие фильмы и книги вас впечатлили больше всего, когда вы были ребенком, в возрасте зрителей "Детей шпионов"?

- Мюзикл "Оливер" - первый настоящий цветной фильм, который я посмотрел на большом экране. Эти дети, Лондон... А что до книги, это обязательное для всех испанцев чтение, "Дон Кихот". Меня просто заставили его прочитать, но сейчас я счастлив, что учителя сделали это: нередко я вспоминаю ту или иную главу из этой книги.

- Вам нравится разрушать имидж крутого парня?

- О да, обожаю разрушать! Смешно - ведь все говорят о моем имидже мачо, а попробуйте найти в мире другого актера, который так часто играл бы гомосексуалистов. Ни одного такого нет. У Альмодовара, в "Филадельфии"... И никогда я не пытался сделать геев на экране смешными, я просто пытаюсь передать характеры моих персонажей.

- Сложно играть геев?

- Нет, вовсе нет. Ну, разве что в первый раз было нелегко. Выразить любовь по отношению к другому мужчине... И потом, я боялся, что скажет моя мама, когда увидит это. Я всегда говорю о своих гомосексуальных ролях, и ровно каждый раз телевизионные журналисты вырезают при окончательном монтаже эти реплики. Я не раз играл убийц, и никаких проблем с этим не возникало.

В Америке ты можешь убить мужика в фильме - запросто, а поцеловать мужика даже не смей. Странные стереотипы. Если в фильме я насилую женщину, вынуждая ее к любви, это отвратительно в глазах американцев. Но ведь Дисней снял мультфильм "Красавица и чудовище", так там даже не мужчина, а здоровенная зверюга, что-то среднее между медведем и львом, принуждала девушку к любви.

- То есть не получается играть "love not war"?

- Я полагаю, что интереснее играть и любовь, и войну. Ничего против насилия на экране я не имею. За одним исключением: когда дети-старшеклассники могут пойти в кино и посмотреть картину вроде "Прирожденных убийц". В таких фильмах много разрушительного, и они должны быть предназначены определенным зрителям, взрослым. А для меня нет никаких проблем: если надо сыграть жестокую сцену, или сексуальную, или какую-нибудь еще, я всегда готов. Только бы это было оправдано с художественной точки зрения.

- Вы рады приезжать из США, где теперь живете, в Европу, где родились?

- Я переехал в Штаты двенадцать лет назад. Живу там, правда, только восемь с половиной, а работаю куда дольше. Многое изменилось за эти годы: я женился, появились дети. Но в основном все как прежде: я актер, каким был и в Малаге, и в Мадриде, и в Лос-Анджелесе. Везде одинаковые ритуалы, везде я зарабатываю, рассказывая истории...

- Как сложились ваши отношения с Голливудом?

- А что такое Голливуд? Деньги или парни, которые заседают в студиях? Или Голливуд - это Мартин Скорцезе? Там много разных людей, разных культур, разных стран. Я вознесен Голливудом, но я и его жертва: например, фильм "Соблазн" был буквально убит голливудскими продюсерами. Давили на режиссера, а материал и так был довольно болезненным для нас. Мы все пытались что-то сделать, но тщетно. В то же время у меня в Голливуде много друзей. Правда, Роберт Родригес не совсем из Голливуда, у него своя студия в Техасе.

- Каковы ваши отношения с семьей, которая живет в Испании - родителями например?

- Очень хорошо. Они приезжают на премьеры, очень гордятся мной. Они так естественно и хорошо чувствуют себя рядом со знаменитостями! Когда в Лондоне была премьера "Эвиты", я заболтался на интервью и потерял родителей. Кто-то, помнится, сказал мне: "Они в Зеленом Салоне". Я вошел туда и увидел, что моя мать разговаривает как со старым другом с самим Джоном Мейджором. Причем по-испански. К счастью, выяснилось, что он понимает по-испански.

Иногда, правда, мои родители расстраиваются из-за меня. Например, звонит мне мама и кричит, что у нее под дверью двадцать человек папарацци, которые требуют подробности моего развода с Мелани Гриффит. Я говорю: "Мама, Бог с тобой, у нас с Мелани все в порядке" - а она отвечает, что, по словам журналистов, мы уже и бумаги все подписали... От такой прессы они немного страдают... Немного, но чаще, чем я сам.

- В глазах испанцев вы настоящий национальный герой - не так ли? Вам это нравится?

- Кстати, никогда меня не воспринимали как испанца в Голливуде - скорее, я был представителем испаноязычной общественности, включая Латинскую Америку. Я очень боюсь публичных проявлений любви. Я не чувствую себя способным быть представителем кого бы то ни было. Я всегда говорю им: "Вы носите меня на руках, пока я успешен, а пройдет успех - я окажусь в мусорном ведре" - и что бы они ни отвечали, я чувствую свою правоту.

- Вы скучаете по театру?

- Да, очень скучаю и постоянно вспоминаю о годах, которые провел на театральной сцене в Малаге и Мадриде. Уже четырнадцать лет я не выходил на сцену... В театре есть что-то романтическое, чего лишен кинематограф. Может, потому что в кино вкладывают так много денег. Театр больше похож на искусство. А кино - как приготовление еды: сначала идут съемки, то есть сбор необходимых ингредиентов, потом монтаж, то есть сама готовка, а после этого блюдо попадает в кинотеатры - то есть на стол зрителям.