C "животным" балетом Вацлава Нижинского "Послеполуденный отдых фавна" связан самый громкий балетный скандал. "Фавн" идет десять минут, а разговоры о нем длятся весь двадцатый век. Что же здесь оказалось такого, что перетревожило не только зрителей, но даже покровителя Нижинского, властного хозяина Русских сезонов Сергея Дягилева?

Увидев "Фавна" на репетиции, Дягилев пришел в ужас, он требовал переделать балет, грозил, что никогда не покажет его в Париже. И лишь после того, как Лев Бакст назвал первое хореографическое сочинение Нижинского "сверхгениальным", Дягилев смирился и представил его парижанам. Пугала Дягилева хореографическая новизна, то, что в "Фавне" не было ничего от знакомых балетных построений. Все казалось резким и необычным. Но было тут нечто шокирующее не только в форме, но и в содержании. И это "нечто" 29 апреля 1912 года взорвало парижский театр Шатле. Никто не мог и представить, чтобы на сцене происходило такое!..

Высоко на пригорке со свирелью в руках лежит на спине не то человек, не то зверь. Раскосые глаза, припухлый рот, удлиненные, как у жеребенка, уши, на голове маленькие рожки. Тело, затянутое в "звериное" трико, кажется неприлично обнаженным. Вот на сцене появляются нимфы. Одна из них решает искупаться. Фавн-Нижинский, сгорая от любопытства, тихонько подкрадывается к ним. Увидев его, нимфы в испуге убегают, лишь Купальщица остается. Фавн, не понимая, что с ним происходит, как глупый маленький звереныш, преследует ее. Но возвращаются подруги и спасают Купальщицу от горячего внимания Фавна. Убегая, нимфа забывает покрывало. Фавн подбирает его и в стремительном прыжке взлетает назад, в свое логово. Подносит покрывало к раздувающимся ноздрям, затем расстилает и сладко вытягивается на нем. Голова откинута назад, ноздри трепещут, рот распахнут в беззвучном жарком крике, по телу судорогой прокатывается волна восторга.

Когда занавес закрылся, аплодисменты смешались со свистом и шумными протестами. На другой день владелец и редактор газеты "Фигаро" Гастон Кальмет писал: "Перед нами не знающий стыда Фавн, чьи движения гнусны, чьи жесты столь же грубы, сколь непристойны. Справедливыми свистками была встречена столь откровенная мимика этого звероподобного существа, чье тело уродливо, если смотреть на него спереди, и еще более отвратительно, если смотреть в профиль. Эту животную реальность достойный уважения зритель не примет никогда". Другую крайнюю точку зрения высказал Огюст Роден: "...ничто не может тронуть так душу, как последний жест Фавна, когда он падает на забытый шарф и страстно его целует. Мне хотелось бы, чтобы каждый художник, действительно любящий искусство, увидел это идеальное выражение красоты, как ее понимали эллины". А "животная реальность" Нижинского и сегодня одна из самых притягательных для звезд балета, свой сладкий миг оргазма а ней переживали Серж Лифарь, Рудольф Нуреев, Эрик Вю Ан, Патрик Дюпон.