Меня положили на операционный стол, заголили низ живота и повесили марлю, укрывшую от моих глаз то, что всю мою жизнь, все 25 лет казалось мне отвратительным глупым довеском. Но сейчас мне стало жаль свою теплую живую плоть. Моя рука сама собой тянется сквозь марлю, чтобы дотронуться в последний раз до своего "мужского достоинства". Прости и прощай!

Моя мама - хирург подписала мне в минувший понедельник направление на операцию, склонив голову над бланком. Я не видел ее глаз, их скрывал низко надвинутый докторский колпак. Вдруг на лист бумаги что-то капнуло и расплылось мокрым пятном, еще и еще. И я вдруг понял - это слезы. Моя "железная" мама плакала! "Хорошо, - сказала она срывающимся голосом. - Я отрежу тебе твою "пипирку". Помнишь, ты маленький так называл свой пенис?" И она с отчаянной надеждой взглянула на меня.

Когда я был ребенком, весь мир казался мне огромной операционной, без устали ставящей опыты на людях.

Однажды я подслушал разговор. В ординаторской плакала девушка, я ее принял сначала за парня. "Отрежьте мне грудь!" - умоляла она мою маму. "Вот глупая, - подумал я, - это ж какое счастье - иметь такую пышную привлекательную грудь". Но мама почему-то ей сочувственно кивала: "Да, надо брать в руки нож!" Почему?

А в 10-м классе я влюбился. В нашу новую учительницу английского, совершил тысячу и одну милую глупость во имя своей любви. И в конце концов случилось то, что случилось. Я считал, что соблазнил ее. А все вокруг полагали, что она совратила меня. Разве может долго любить человек человека в обстановке мерзкого, липкого любопытства окружающих? Она уехала, не простившись. Я попытался покончить с собой. Но черта с два - попробуйте сами умереть в доме врача!

Однажды ко мне примчался приятель, он работал в гримерной местного театра: "Пошли со мной за кулисы, к нам приехал театр мод. Девчонки просто потрясающие - ноги прямо из-под коренных зубов растут!"
Пришел, стою в сторонке. Суета, сутолока. Мимо бежит какой-то седой волосатик, вдруг притормаживает, хлопает меня по заднице и орет: "А ты чего здесь встала?! Живенько переодеваться!" Пока я соображал, что ему ответить, как ко мне уже подскочили, посрывали с меня одежду и напялили атласное платьице. Седой командует: "Попку ей обтяните! Вот так! Пошла!" - и выталкивает меня на узкий длинный подиум. Я иду и чувствую, как все вокруг пялятся на мои ноги. Какой-то толстый кретин поднес к глазам театральный бинокль. Я ухмыльнулся и положил руку на бедро. Зал едва не застонал.

На следующий день весь наш южный солнечный город знал, что я "тот самый мужик, который баба". Что там театральный бинокль! Мне казалось, что прохожие вооружились микроскопами - так откровенно и пристально они меня разглядывали. Я иду по улице. Вислозадый ублюдок, на усах которого еще не просохла пивная пена, пялится на меня и орет во всю глотку: "Ну не мужик!" Сворачиваю в переулок. Две толстушки на кривых ногах тычут пальцами мне в спину и хихикают: "Вот уродина! Ужас!" Добрые горожане превратили меня в течение одного дня в затравленного зверя. Я бежал по городу, задыхаясь от слез.

Мама пришла ко мне под утро. "Ты себе представить не можешь, сколько людей несчастливы только потому, что им общество навязало стандарт: "В поисках наслаждений вы обязаны эксплуатировать акт деторождения, все остальное - табу". Иногда мне кажется, что мои пациенты - армия голых людей, которой командует главный сексолог страны - генерал Лебедь с его принципом: "упал - отжался".

Ты думаешь, что тебе хуже всех. Если б ты только знал, сколько невинных жертв этого дурацкого "стандарта". Самый распространенный и сокрушительный миф - импотенция. Ну разве это препятствие для того, чтобы любить и быть любимым?! Собственно говоря, что такое секс - это близость, обмен энергией, удовлетворение голода. А человек замыкается в себе, мучается один на один со своей "страшной тайной". На самом деле морально нездоровы не импотенты, не "голубые", не "розовые", не транссексуалы, как ты. Больны те, кто обращается с любимым человеком, как с резиновой куклой, - было б только отверстие в положенном месте..."

Я поступил банально - уехал из родного города в Москву. Выходил на подиум и добился успеха (не скрывая от работодателей, что я мужчина, это не помешало мне быть в картотеке одного из ведущих модельных агентств за рубежом).
Потом произошло чудо - я влюбилась. Вас, конечно, коробит - какой-то извращенец говорит о себе в женском роде. Но я не могу сказать иначе, потому что мой избранник - самый мужественный мужчина на свете. Но однажды мое сердце сжалось в предчувствии беды. Мой боксер обнимал меня, а потом, когда его рука коснулась моей груди, отпрянул. "Прости, - сказал он позже, - просто я люблю тебя, как мог бы любить женщину".

Я исчез под утро, оставив записку: "Если ты меня любишь, оставь ключ под ковриком, я вернусь дней через десять".

Операция обошлась мне на 6 тыс. дороже, но зато мне сделали ее срочно. Я очнулся от наркоза и потянулся рукой к груди. Сначала не испытал ничего, кроме боли. Незнакомые чужие округлости лежали на моей грудной клетке.

Я вышел на улицу и поймал на себе любопытный взгляд прохожего. Я понял - всему виной вывеска у двери, из которой я вышел. Этот человек знает, чем здесь занимаются. Его взгляд скользнул по моей груди и опустился ниже. Я почувствовал себя голым! Мне снова захотелось бежать, как тогда, 4 года назад, после первого выступления на подиуме. Я ничего не мог поделать с собой - шаги мои ускорялись, ускорялись... И я побежал!

Записала Людмила ПРОШАК

От редакции. Робертина перенесла операцию по перемене пола. Сейчас отсиживается дома. С ней - любимый человек, "мой боксер", как она его называет. Робертина грустна и спокойна: "Я принесла свой пенис в жертву обществу, которое никогда не устанет подглядывать за ближним своим в дырку забора. Пока эра милосердия не наступила, "охота на ведьм" будет еще долго оставаться любимой профессией многих".