История Варвары - история человека, который всю жизнь ощущал себя женщиной, находясь в мужском теле. Это история борьбы за право и возможность быть женщиной и исправить ошибку природы, наградившей тебя не той физической оболочкой.

Варвара Странжей. Ой, ты знаешь, это было очень давно. Лет до 14 я не могла понять, что со мной происходит. Затем, совершенно случайно, в какой-то газете увидела рекламу медицинского центра. Там была пометка - "изменение пола". Я тут же поняла, что это то, что мне надо.

В. Да, именно женщиной.

В. Иногда говорят: "Ты стал женщиной потому, что как мужчина не мог ничего добиться". Я как мужчина добилась очень многого в своей жизни. У меня было все, включая хорошую работу. Но, от того, что на роду написано, не уйдешь.

В. Как тебе сказать? Каким-то сексом же надо заниматься. Да, это не секрет, что до операции все в принципе ведут гомосексуальный образ жизни. Это понятно: с кем еще можно спать, будучи мужчиной, как не с мужчиной-геем?

В. В принципе оно не поменялось. Единственное, чего у меня сейчас нет, - это сексуальных партнеров в гей-тусовке. А так - все абсолютно то же самое.

В. Знаешь, Андрей, мне не стыдно сказать, что я когда-то была кем-то. Я себя ощущаю уверенно что в той тусовке, что в этой. Но, конечно, гей-тусовка мне близка. Это, можно сказать, моя школа - все-таки с этого все началось.

В. Самое смешное - я не знаю, кем он был до нашего знакомства: с женщинами спал или с мужчинами.

В. У меня муж такой: даже если его начнешь трясти, он все равно этого не скажет.

В. Мы познакомились в тусовке. Ребята к гей-тусовке не имели никакого отношения. Как-то раз у нас был концертик, и вот там Дима, мальчик, вдруг начал за мной ухаживать. Ну и все. Потом начались каждый день цветы, ресторанчики, тра-та-та.

В. У нас секса не было очень долго, хотя мы уже и жить начали через какое-то время, через месяц, может быть, вместе. Секса не было очень-очень долго. Во-первых, я не хотела, чтобы меня мужчина любил как мужчину.

В. До знакомства с Димой меня это не смущало абсолютно. Но произошел какой-то перелом, и я поняла - либо ни с кем, либо нормально. И вот мы с ним жили-жили, и в принципе секса-то никакого не было, кроме легких поцелуйчиков, очень долго, до того момента, пока у меня не появилась грудь. Потом можно было уже опуститься ниже.

В. С армией? С армией у меня все было очень легко.

В. Нет, я пришла - начала перечислять какие-то свои безумные болезни, говорить что-то непонятное. Председатель призывной комиссии меня в сторону отводит и говорит: "Так, ты мне объясни, что вообще такое происходит?" Ну я ему и объяснила что к чему. Я говорю: "Мне нельзя в армию-то. Меня там убьют". Написали мне там какие-то заболевания по почкам. А когда я пришла еще раз - перед тем как поменять паспорт, - сдавать военный билет,- была такая история. Выходит ко мне такой мужичок маленький - мне по грудь, полненький, круглый, - и говорит: "Девушка, вы что, пришли на нашу армию жаловаться? Что, вашему молодому человеку плохо служится?" Я отвечаю: "Нет, мне нужен начальник". - "Ну, я начальник". Я говорю: "Мне нужен хороший начальник. Вы маленький, отойдите, большого мне дайте". Он приглашает такого здорового мужика - на голову меня выше. Мы заходим в кабинетик, и я, показывая ему свои новые документы, говорю: "Я бывший такой-то, вот вам мой военный билет, делайте с ним что хотите". Он отвечает: "Ой, это не ко мне, это к тому, маленькому". И вот они сидят, между собой обсуждают, куда девать этот военный билет. Сидели-сидели, думали-думали: может, на полку, может, туда, может, сюда? Я говорю: "Так, ребята, сожжем его. Просто берем и сжигаем. Нет больше такого человека". Он зажигалкой чиркнул и выкинул пепел в урну.

В. Да, полностью. По всем делам - я человек без прошлого, вот и все. Даже если поднять мои документы, я не числюсь ни в одной из школ, ни в одном техникуме - вообще меня нигде нет. Остались только вот паспорт и свидетельство о рождении.

В. Фамилия прежняя, фамилию мужа я не брала. Не хочу. Пусть лучше уж он возьмет мою фамилию, чем я его. Если поменять фамилию, вообще концов не найдешь.

В. Мы прожили с моим нынешним супругом до свадьбы два года. Он давно ждал этого момента. Я, конечно, очень боялась: как это так - выйти замуж, взять на себя такие серьезные обязанности?! Но - пошли в ЗАГС, подали документы. Конечно, у меня было самое красивое свадебное платье. И он у меня был самым красивым: в сером смокинге с бабочкой. Это было в Центральном Дворце бракосочетаний, в очень удобное время.

В. Нет.

В. Нет, абсолютно: она отчитала свое, улыбнулась, дала бумажки и сказала: "Счастливого пути!"

В. Она красива, роскошна, но, прости, на нее вся Америка работает, на Ру Пол! По-моему, на ней ни одного живого местечка-то не осталось. Вот для меня секс-символ знаешь кто? Ким Бесинджер. В своей настоящей полноте, красоте. Сколько лет она не меняется! Она как была Ким Бесинджер, обворожительной блондинкой, так ею и осталась до сих пор. Ни Монро, ни Мадонна - это все сделано. А здесь что-то более натуральное.

В. Знаешь, да, по большому счету, можно сказать, что я счастлива, но на 99 процентов. Потому что художник, артист должен быть всегда голоден, чего-то хотеть. Если бы я была счастлива, то я бы больше ничего не делала, сидела бы дома и вязала носочки. А у меня всегда такое чувство, что надо сделать что-то еще. Это, наверное, очень плохое чувство, потому что постоянно чего-то не хватает.