Роман Калинин. "Я был первым открытым гомосексуалом"

Роман Калинин известен всем как издатель первой гей-газеты "Тема". Его политическая карьера сопровождалась скандалами, кульминацией которых были "выдвижение" его кандидатуры на пост президента СССР. Он первым занялся гей-бизнесом в России. В последнее время его имя подзабылось и новое поколение геев не знает о том, кто прорубил окно в свободу, первым публично заявив о своей гомосексуальности в СССР.

За тобой на долгое время закрепилось звание "лидера сексуальных меньшинств". Каким образом ты получил такой статус? Почему именно ты?

Странно, что за это эфемерное место шла борьба. Я стал "лидером" просто потому, что был первым публично открытым геем. Для меня это не было целью, для меня это просто жизнь. Я был голубым и считал, невозможным для себя и безнравственным вообще, скрывать свою ориентацию.

Было много достойных людей, которые были героями на своей кухне, а на публике - правильными скромниками. Если бы я поступал также, то освобождение голубых в этой стране случилось гораздо позже.

Каким образом ты попал в политику? Я полагаю, что нельзя прийти и сказать - "здрасьте, я Рома Калинин, хочу работать в партии".

Тогда можно было. Когда создавался Демсоюз, была знаменитая московская квартира на ул. Рычагова, квартира госпожи Дебрянской. Там по четвергам были даже не заседания, а собеседования, дискуссии. Тогда еще не было ясно, чем кончится перестройка. И во время путча, мы были готовы к худшему.

Похоже на революционное движение...

Да, во многом. Тогда гей-движение разделилось на две фракции: на умеренную и радикальную. Радикальная - это были Дебрянская, я, еще несколько людей. Умеренную олицетворяли люди создавшие впоследствии "Риск". Такое же разделение было и в Питере - радикальный "Фонд Чайковского" и занудно умеренные "Крылья".

Мы понимали, что свободу не выпрашивают, ее просто так не дают. Свободу нужно брать. И не стоять в позиции кроликов, уговаривая себя не кушать.

Поэтому мы решили пойти по пути эпатажа - мы шокировали, мы наезжали на правительство. Я до сих пор считаю, что это абсолютно правильно. Вести переговоры с людьми, за которыми стоит идеология, исковеркавшая судьбы тысяч голубых, вести с ними переговоры, просить у них каких-то прав - для меня это аморально.

Каким образом вы брали свободу?

Власть отдает свободу, когда не может этому противостоять. В те времена сила печатного слова была велика, и мы начали выступать, рассказывать о гомосексуальности. Мы пробивали информационную блокаду, доказывая, что геи - обычные, вполне нормальные люди. Мне кажется, что мы вбили в сознание чиновников то, что ограничивая наши права, они получат скандал. Поэтому вопрос об отмене 121 статьи прошел безболезненно.

Вы не боялись, что вас посадят?

Конечно, боялись. Статью ведь никто тогда еще не отменил. Но и дураками были по большому счету. Сегодня я бы боялся больше. Наверное, время было такое. Это была даже не храбрость, а бесстрашие. То есть полное отсутствие здравого смысла.

Что вы делали во время путча с документами, где были указаны многие фамилии?

Документы были разложены по разным квартирам. То, что у меня было в компьютере, было зашифровано и спрятано. Я прекрасно понимал, что был одним из первой тысячи кандидатов на посадку.

Но Вас бы посадили скорее за антикоммунизм.

Да, но прежде всего использовали бы геевские мотивы.

Как появилась газета "Тема"? Откуда взялось название?

"Тема" - так называли геев в то время на сленге. В 1988 году я был активным членом молодежного неформального движения, потом вступил в только появившийся ДемСоюз. В нем мы начали издавать с "натуралами" социал-демократическую газету "Новая жизнь". Я увидел, как делается газета, технологию ее создания. И тут меня осенило, ведь я на тот момент был в России одним из немногих, кто мог бы сделать гей-газету. Меня это больше заинтересовало, чем социал-демократия. Я сделал макет газеты"Тема", сам отвез его в типографию в Прибалтику, а потом готовый тираж на поезде обратно - в Москву. Таким образом, в 1989 году появилось издание, которое стало собирать вокруг себя геев и лесбиянок.

Почему же газета умерла после 13 выпусков?

Она сделала свое дело. Я не журналист. Я может быть неплохой редактор, но я не журналист. К тому же, рекламы тогда почти нигде не было и каждый выпуск нужно было спонсировать. Из напечатанных 20-25 тысяч продавалось меньше половины. Каждый номер был убыточен. А тот накал, когда она была коллективным организатором, пропагандистом и мастурбатором, ушел. Издание перестало быть интересным и откровенным действием.

Но основную роль сыграло отсутствие финансовой поддержки?

Нет.

То есть деньги были, но газету издавать не хотели?

Она перестала быть нужна в том виде, в каком она была.

Изменили бы газету.

Я не журналист. Издавать эту газету дальше самому мне было неинтересно.

А почему нельзя было передать кому-то другому? Тогда же не было печатных изданий.

Да нет, тогда уже издавались "Арго", "1/10". А у меня в то время были новые проекты. Пусть "Тема" останется тем, чем была - немного самодеятельной и сильно политизированной.

А как она распространялась?

В то время был огромный рынок газетных "развалов". В переходе на Пушкинской, там продавалась вся демократическая пресса. В том числе и "Тема". Мы выросли из "Свободного слова" и "Новой жизни". Мы выросли из всей этой тусовки, которая издавала демократическая пресса. Поэтому там, где продавалась "Экспресс-хроника", где продавалось "Свободное слово", продавалась и "Тема". И потом она расходилась по стране. Наш адрес часто упоминали в газетах, тогда это не считалось заказной рекламой.

После какого события, ты проснулся знаменитым?

Я не просыпался знаменитым. Сначала я долго издавал "Тему". Работа нервная, но было приятно получать письма и знать, что газета приносит пользу. Но наибольшая раскрутка была, когда мы устроили президентскую кампанию. Разумеется, я не мог претендовать на президентский пост по своей молодости, но газеты подхватили "утку".

История твоего "выдвижения в президенты" обросла таким количеством легенд, что хотелось бы ее услышать из первых уст. Это была сознательная провокация или случайная?

Нет, она была сознательная, но мы не ожидали такого большого масштаба. Один известный журналист и идеолог нашей партии обзвонил нескольких известных журналистов и сообщил, что либертарианская партия выставляет своего кандидата. В то время вся политическая активность геев шла именно под лозунгами либертарианской партии. Через несколько минут позвонили из "Коммерсанта". Интервью было довольно странное, я объяснял, что я без ноги, мне 40 лет, шахтер, еще что-то. Что работаю проституткой на вокзале. Последнее, правда, "Коммерсант" не решился опубликовать - они написали, что я веду "здоровый образ жизни". После этого один мой преподаватель в Бауманке сказал: "Калинин, я из-за Вас перестал читать прессу. Я им теперь не верю". Многие восприняли гей- сообщество как реальную политическую силу, хотя этого не было тогда и нет сейчас. Те, кто делал эту акцию, были в первую очередь антикоммунистами. Такая вот культурно-демонстративно-шокирующая акция.

После всех этих событий: "президентских" интервью, издания "Темы", многочисленных интервью на телевидении, и всего внимания, которое тебе уделяла пресса, тебя не узнавали на улицах?

Узнавали, но мало. Потому что преимущественно это были интервью для газет и журналов. Президентская кампания - это было смешно и нелепо, но это было главным действием для известности в России. Но главное, это был идеальный момент, впервые в России были президентские выборы. И интерес прессы огромный. И мы очень выгодно использовали этот момент, эту трибуну, эти газетные площади для демонстрации самих себя. В то время нужен был конкретный человек, представляющий сексуальные меньшинства. Вот человек, он говорит, ему не страшно и после этого он еще ходит по улице - такой живой гарант безопасности для очень многих людей. И "Тема" выступала коллективным организатором и пропагандистом. Впервые это был единый орган, который объединял всех геев. Она выполнила свою функцию и, когда это стало ясно - она закрылась.

Почему вашу Ассоциацию Сексуальных Меньшинств обвинили в некрофилии?

Мы были частью демдвижения, поэтому эта акция была атакой на демократический Моссовет. Одна странная маленькая газета "Каретный ряд" (ее уже и нет сейчас) напечатала лживый и оскорбительный пасквиль, где указала, что АСМ поддерживает педофилов, некрофилов и зоофилов. Это было тут же перепечатано в "Московской правде", "Семье", "Правде". Это были коммунистические и комитетские издания, а участвовала в этом небезызвестная сейчас Лариса Кислинская. В какой-то степени нам это, конечно, повредило.

Вы были явно неудобны...

Да, неудобны правильным мальчикам и девочкам, которые хотели вести диалог с властями. Мы были неудобны и самим коммунистическим властям, начавшим примерять маску вегетарианцев.

Мы всегда были антикоммунистами. Резкими, грубыми антикоммунистами.

А для наших "коллег" из умеренного крыла гей-движения почему-то главным делом была - регистрация организации. Может быть, я не прав и они сделали что-то полезное, пусть меня простят.

Только вот появилась статья в "Каретном ряду" и сразу посыпались обвинения - "из-за тебя нас не регистрировали". Да не из-за меня или из-за чего-то, а из-за того, что это просто политика правительства. Но мы были неудобны также голубым. Помню, Ортанов хотел, чтобы все было более гуманно по отношению к власти. Спокойно, без надрыва. А я не понимал, в чем проблема, когда на первой странице газеты обнаженный мужчина. А мне кричали, что демонстрация полового члена - это порнография. Но в таком случае, что сегодня из себя представляет "Арго"? Никогда нельзя ориентироваться на то, что сегодня хочет "старший брат".

Неужели в 89 году не вызывали в КГБ?

В КГБ не вызывали, вызывали в прокуратуру. Я поехал туда не один - мало ли куда меня потом повезут. Прокурор долго рассказывал про 121 статью, были косвенные угрозы. Но я понимал, что они боялись испортить отношения с Западом, тогда это было очень важно. А мы под все рискованные акции старались заручиться тамошней поддержкой. Он попытался на меня надавить, но не видя никакой реакции с моей стороны, прекратил беседу. Да и трудно было добиться реакции, я пришёл на встречу в абсолютно пьяном виде (мы четыре часа ждали опоздавшего прокурора), и думал только о том, куда надо дышать. Полагаю прокурор просто обалдел от такой наглости и это меня в чём-то спасло.

А чьей поддержкой вы заручались на Западе?

Поначалу с "IGLHRC", которая оказывала нам поддержку через замечательную журналистку Джулию Дорф. Тогда у Запада был основной фокус на Россию и многие акции (например, фестиваль фильмов в "Новороссийске") были сделаны целиком на их деньги. Такая помощь была очень важна для развития российской геевской субкультуры.

Каким образом зарегистрировали Московский союз геев и лесбиянок?

Мы не регистрировались, не считали моральным просить у этой власти право на регистрацию. Нам не нужна регистрация, зачем? Мы прекрасно без этого делаем то, что хотим. Если нужно, условно говоря, мы можем взять адвоката из наших людей и послать на защиту тех у кого возникают какие-то проблемы. Все можно делать без регистрации.

"Тема" была зарегистрирована, потому что вышел вполне демократичный российский закон о прессе. И требовалось не разрешение, а регистрация. И мы зарегистрировались без всяких проблем.

Что произошло с гей-движением дальше?

Оно очень быстро раскололось. Была попытка консолидации, когда был выделен грант на Россию, Москву и Ленинград. Зная о том, что мы все здесь живем как пауки в банке, деньги были выделены под совет из всех лидеров движения. Туда вошли Дебрянская, Ортанов, Лычев, Недзельский, Саранков, я, Паша Масальский и еще несколько людей. Это был координационный совет, который все это решал. А потом все и рассорились. Но это не тема для беседы. У меня сохранились хорошие отношения с Лычевым, с Саранковым, Недзельским, Масальским.

Кто такие Саранков и Масальский? Я, честно говоря, про них слышу впервые.

Они просто участвовали в гей-движении. А что я сделал? Ну, издал газету, ну и что. Паша Масальский активно участвовал в либертарианской партии, в Треугольнике оказывал поддержку. Тут сложно описать, кто чего делал.

Это люди, которые занимались делом, организовывали, поддерживали других в чем-то, помогали.

Гей-движение, было раньше довольно мощным, это сегодня оно разбежалось по квартиркам..

Удивительно, почему в нашей стране не приживаются геевские общественные фонды и организации. Почему так происходит?

В России никогда не будет Клуба анонимных алкоголиков. Мы не будем с соседями организовывать клуб по выгулу собак. У нас никогда не появится геевских хоров, у нас никогда не появится геевский ансамбль. Потому что мы, в отличие от Америки, занимаемся музыкой, а не ориентацией. На западе гей-движение во многом базируется на грантах, которые выделяются правительством, бизнесменами. У нас бизнес не хочет финансировать гей-движение. И, наверное, правильно делает, потому что мы скорее ссоримся и вряд ли тратим деньги правильно. И деньги, которые были выделены на "Треугольник", они ушли на функционирование организации. Мы год ходили на работу, обменивались с Госдумой письмами и факсами, журнал какой-то издавали. Кому это было нужно? Никому.

Мое скандальное общение с прессой принесло больше пользы геевскому движению, чем нормальная работа организации с ксероксом, компьютерами и электронной почтой. Кому-то покажется циничным, но идея гей-движения мне видится в том, что гею нужно только одно - чтобы было с кем, было где и чтобы ему за это ничего. Все остальное нас слабо объединяет.

Почему гей-бизнес не хочет поддерживать движение?

Ему просто это не нужно, особой дискриминации и так нет. Значит, мы чего-то добились. Значит тот мощный запал, который был устроен в 90-91 годах, обеспечил нормальное функционирование гей-бизнеса. Понадобится, соберутся и будут финансировать гей-фестивали и парады.

Почему в Москве не проходят гей-парады?

Сколько человек выйдет на улицы? Четыре калеки. Кроме того, в Москве нельзя просто провести парад, нужно получить разрешение. Его вряд ли дадут, да и отношение милиции к правам человека изменилось не в лучшую сторону. В этом плане устраивать несанкционированные демонстрации я, старый Калинин, не готов. За границей есть традиция карнавала. И если в городе проходит в год десять парадов, то один из них можно сделать и геевским. У нас же, кроме коммунистических демонстраций, ничего на улицах и не происходит...

Ты был первым в России, кто открыл гей-бизнес в России - дискотеку, газету. Ты занимаешься этим сейчас.

Газет не была бизнесом. Проект "Андеграунд", которым я занимался, был очень успешным. Его сегодня многие вспоминают с ностальгией. К сожалению, "Андегдаунд" закрылся, потому что отняли здание...

Расскажи про свою семью. Ведь ваши длительные отношения можно назвать семьей?

Мы с другом живем вместе восьмой год. Познакомились в 1991 году, 26 октября. Это историческое событие, тогда был создан "Треугольник". Вот он и пришел участвовать.

Какие из книги ты прочитал в последнее время?

В последнее время - Пелевина. Из геевских мне понравился только Могутин, да и то, больше внешне

Ты не собираешься писать книгу, о том, чем ты занимался в те годы?

Вряд ли это будет очень интересно сейчас. Во времена перестройки было очень скучно и статьи про геев вызывали шок.

Вообще, все наши действия вызывали шок. В либертарианской партии мы доводили до логического совершенства идею прав человека. Любой человек имеет право на любое действие, которое не связано с насилием по отношению к другому человеку.

Мы проделывали очень шумные акции. Первый съезд Либертарианской партии в актовом зале Историко - Архивного, на Никольской, вообще был первым шоу-съездом в новой России. Это интересно делать, но неинтересно рассказывать. Мы раздавали презервативы возле Интуриста с надписью "Одна подводная лодка - 5 миллиардов презервативов". Наша партия взяла на себя ответственность за революцию 1905 года. Когда у памятника Ганди украли очки с носа, мы тоже это взяли на себя. Мы занимались политическим хэппингом. Тем, чем сейчас занимаются натужно и с трудом.

Чем гей-движение должно заниматься сейчас? Или оно потеряло уже смысл.

На мой взгляд потеряло. Сейчас "борются" за легализацию однополых браков. Мне эта проблема кажется надуманной. Я не хотел бы, чтобы в паспорте стоял штамп, что я замужем за мужчиной. Зачем мне проблемы с ментами при случайной проверке документов? Я не хочу, чтобы при случайной травме, гомофоб-врач, знал мою ориентацию в решающий момент моей жизни. Да и не думаю, что желающих зарегистрироваться будет много. Это в цивилизованной стране партнеры по браку получат общую страховку, право на пенсию, другие экономические льготы. У нас, это ничего кроме штампа в паспорте не дает.

Американское движение началось со Стоунволла. С чего началось российское гей-движение?

Тоже с противостояния властям. Но в Америке даже во времена Стоунволла права геев были более-менее обеспечены. Стоунволл - это ведь травести-кафе. Там собиралась именно та публика, которая ассоциируется у большинства народа при слове "голубой" - чудовищные накрашенные "пидовки". И, которые вызывают наибольшее раздражение, в том числе и у меня. Полиция делала облавы регулярно, но, в какой-то момент разогретые девушки ментов не пустили, дверь закрыли. Телефонная связь была, бар был, кухня была - и они устроили баррикаду. Прошли демонстрации по Нью-Йорку и по каким-то еще городам, и полиция была вынуждена отступить. Эта была огромная победа, геи начали объединяться. Но отметьте, что в Нью-Йорке не было в то время статьи, преследующей за гомосексуальность. Оставалось лишь моральное давление полиции. В России все еще не столь гладко, поэтому у нас еще будет свой Стоунволл.

Гей-движение, так красиво начинавшееся, умерло с момента, когда мы получили права. Что нас с тобой объединяет, кроме Интернета и ориентации - ничего. Нам не нужно ни за что бороться. Поэтому у нас у каждого свой интерес. Никакого другого объединения нет. Но как только появится серьезное ограничение прав - снова поднимем флаги, снова пойдем на баррикады.

Как родители отзывались о твоей деятельности?

Плохо, им позвонили на работу из "органов". Но я уже в то время дома не жил. Матушка ездила даже к Дебрянской, пыталась "наехать": вот мой сын - гомосексуалист. На что та ответила: "Даже если бы мой сын был гомосексуалист, я бы не поехала для этого к чужой женщине и не стала бы об этом ей говорить".

Ты с родителями не разговаривал на эту тему?

Разговаривал. Они сами со мной разговаривали. Ну, а что я мог поделать, если я голубой. Тут уж разговаривай - не разговаривай. Так общего языка мы и не нашли.

А сейчас ты с ними общаешься?

Да, конечно. Я с ними общаюсь, но на эту тему мы общий язык не нашли. Мы просто на нее не говорим.

Как проходит твой день?

Я сейчас безработный и ищу работу. Я делал несколько попыток восстановить подобие гей-движения в свободное от работы время, но не получилось. Не знаю почему, но какие-то зачатки движения появились у лесбиянок.

Чем ты занимался после "Треугольника"?

В гей-движении ничем. Был директором клуба "Луч".

В последние годы о тебе мало слышно. С чем это связано, с тем что тебе все это надоело и не интересно?

Я ушел из движения как лидер, как скандалист. Повзрослел. Сегодня бы я десять раз подумал, а в то время это был как бы порыв. Я даже думаю, что это был не я. Дано было пробить эту стену юноше с высшим образованием, вот он ее и пробил. А потом все, эта функция ушла. Это - как есть писатель, автор одной книги. Читает ее весь мир, а сам он уже больше ничего не может написать. Вот кто писал его рукой - неизвестно. Почему я это сделал - я сам не знаю. Единственное, что осталось, это очень мощный антикоммунистический задор.

Поделиться линком

Настоящий ресурс содержит материалы 18+