- Пытался раза три или четыре, но так и не дочитал.

- Вроде бы да Так мне говорили родители Может, они и врали.

- Нет, я родился в Гарлеме, а потом мы с мамой переехали в Коннектикут.

- Я рос, наверное, в самом богатом пригороде в мире, в Дэрайане, штат Коннектикут, но мы с мамой были очень бедные. Мы отправились жить туда потому что там были хорошие бесплатные школы. Но питался я в школе по талонам, а жили мы на пособие.

- Так точно.

- Нет. Одноклассники были такие богатые, что им было все равно.

- Я рос с острым ощущением неадекватности. Постоянно чувствовал пропасть между мной и моими друзьями: у них был Adidas, а у меня - кеды, у них Levi's, а у меня - джинсы, которые мама покупала на распродаже...

- Нет. По-моему, такой опыт даже полезен. Тут есть две стороны. Всю жизнь я себя чувствую человеком второго сорта, потому что рос таким. А плюс в том, что это чувство заставляет меня много работать.

- Ага. Конечно, панк-рок мне здорово помог, и на уровне внешних проявлений я с этим комплексом справляюсь, но в глубине души я до сих пор чувствую себя ниже почти всех окружающих.

- Ну да, панк-рок... Я как бы говорил: "Вместо того чтобы быть бедным и пытаться соответствовать, я буду назло всем ходить в рваных майках и джинсах".

- Если бы! Да это и не помогало. Помню, я учился в старших классах и одевался, как панк, а у меня была девушка из страшно богатой семьи, и как-то мы поехали к ней в гости, и там вся моя крутизна растаяла как дым. У них была такая, знаешь, очень, очень-очень длинная дорожка от ворот до парковки...

- Само собой. Естественно.

- А я ничего от этого не получаю, кроме определенного чувства комфорта, когда приходит уведомление из банка, и я могу сказать: "Во как! Мне хорошо, я могу жить и ничего не делать, если захочу". Это приятно. Но с другой стороны, я не трачу денег, потому что не могу придумать, на что бы их потратить. У меня нет прав, так что машину я не могу купить. Поехать на Мальдивы я тоже не могу, потому что времени нет. Было бы здорово обзавестись каким-нибудь роскошным домом, но для этого нужно прикладывать специальные усилия, отрываться от работы. Так что я пока просто складываю деньги в банк.

- Надеюсь.

- Нет. Я видел много неприятных вещей: бомжей били, были драки - все что угодно. Но сам я пока в такие ситуации не попадал.

- Злоба и жестокость - вот вещи, которых я никогда не смогу понять. Ненависть к бомжам, антисемитизм, гомофобия, расизм... Что заставляет избивать беззащитных? Если совсем начистоту, меня совершенно не волнует, кто и что думает. Если кто-то хочет быть гомофобом, антисемитом или расистом, мне их жаль. Лишь бы держали свое мнение при себе. Хочешь быть христианским фундаменталистом, исламским фундаменталистом - да на здоровье! Только мне не говори. И не навязывай мне свою волю, не воздействуй на мои убеждения.

- Да, но в таком ненавязчивом варианте. Ну... типа мне нравится Иисус, мне нравится его учение. Но я не стану навязывать свои убеждения другим. Мне в учении Христа как раз нравится, что он ставил акцент на таких добродетелях, как смирение, сострадание, всепрощение, любовь.

- Да, у меня есть какой-то опыт. Долгое время, наверное, где-то с 1984 года, я был рьяным христианином - я бросил пить, перестал принимать наркотики и заниматься сексом. А потом, в середине 1990-x, я как-то расслабился и понял: все эти мои убеждения превратили меня в упертое чмо. Так я перестал быть религиозным фанатиком, опять начал пить, принимать наркотики и заводить случайные связи. Случался и секс с несколькими партнерами сразу - иногда с женщинами, иногда с мужчинами.

- Нет, такого не было. Просто пару лет назад я давал интервью, и это продолжалось целый день, журналист все болтал и болтал... А потом после долгих серьезных разговоров он вдруг стал задавать по-настоящему глупые, просто-таки идиотские вопросы. И я стал давать соответствующие ответы.

- Интересно, что декларируемые церковью принципы не имеют ничего общего с тем, что завещал Иисус. Иисус проповедовал смирение, всепрощение и любовь. Если бы церковь посвятила себя служению этим идеалам, я думаю, люди потянулись бы к ней. Но церковь...

- Никогда. Я не сосал член ни разу.

- Ну, по-всякому.

- Ну катались по кровати голые, целовались...

- Нет, не особо... Ну, может, немножко. Ничего серьезного.

- Сейчас никого. Гастроли, концерты...

- Честно говоря, мне нравится, если, просыпаясь утром, я не знаю, чем день закончится. Мне нравится это ощущение открытых возможностей. Хотя моногамные отношения - это тоже красиво: жить с кем-то рядом, поддерживать его во всем...

- Не могу. Как раз, например, моя последняя девушка совершенно нормально относилась к тому, что я мог переспать на стороне. Как ни жаль, это я не мог смириться с тем, что она может спать с кем-то еще.

- Вообще (смеется), я бы не мог заняться с кем-то сексом, а потом пойти к ней и тоже заняться сексом, не сходив в перерыве в душ. Теоретически я целиком и полностью одобряю свободную любовь. Но на бытовом уровне я ужасно ревнив. Странное дело. В том, чтобы делиться еще с кем-то гениталиями моего партнера, есть что-то, что меня беспокоит. Я бы дорого дал, чтобы было какое-то лекарство от этого, потому что ревность - абсолютно неконструктивное чувство.

- Наверное, такие... ну... интеллигентные, женственные, смазливые... Не курсанты, в общем. Курсанты меня не заводят.

- Это странно, но женщины - да, должны быть умные. Парни - не обязательно.

- Да это просто супер! Сколько угодно. Если люди что-то делают по обоюдному согласию - дай им бог здоровья.

-О, да...

- И более того.

- Нет, но у меня есть друзья, которым приходилось делать и такое.

- У меня много знакомых в садомазо-кругах, и они такое рассказывают! Я слышал про одного парня, у которого член был так продырявлен, что негде было еще дырку сделать!

- Ну не знаю. Это же Нью-Йорк! Грязное место... У меня много знакомых стриптизерш и проституток - некоторые вращаются в очень высоких кругах, а есть и такие: художницы днем, стриптизерши ночью.

- Я не садист. Но быть "мазо" быстро приедается: люди, как правило, не очень изобретательны.

- Я их не так уж часто принимаю.

- Я принимаю наркотики с детства. Я начал, когда мне было десять лет.

- Ну... траву курил. А еще у меня был друг, у него сестра лежала в психбольнице. Мы ездили к ней, навещали ее, а она нам давала какие-то таблетки.

- Нет. Просто они были красивые с виду... Сейчас я пью и еще иногда употребляю экстази. Одна проблема, что мне экстази очень нравится, но я побаиваюсь за свои мозги. Если бы ученые доказали, что у экстази нет побочных эффектов, я бы его принимал каждый день. Поставил бы себе капельницу прямо в вену, так бы и ходил.