Нечасто журналисту доводится мучаться вопросом, как беседовать с интервьюируемым - как с писателем или как с музыкантом? Для гей-аудитории Люк Сазерленд (Luke Sutherland), прежде всего, автор книги "Мальчик-Венера". Однако, его музыкальная карьера началась много раньше литературной. А когда стало известно, что Люк приезжает в Москву давать концерты в составе группы Jomi Massage, в сопровождении вокалистки Сигни Вилли-Йоргенсен (Signe Hoirup Wille-Jorgensen) вдруг возникло понимание, что говорить надо не о литературе и не о музыке. Говорить надо о своем, о наболевшем. Причем с обоими участниками коллектива.

- Люк, до интервью я попытался навести справки у организаторов концертов относительно того, как вы позиционируете себя в плане сексуальности. Мне ответили, что им ничего не известно про то, что вы где либо объявляли себя геем. В лоб спрашивать об этом неудобно, поэтому попробую спросить так: когда автор затрагивает в своих произведениях гомосексуальную тематику, журналисты вполне закономерно начинают атаковать этого автора вопросами про его собственную ориентацию. У вас уже выработался какой-то стереотипный ответ на такие вопросы? Что вы отвечаете?

Люк: Да, меня постоянно об этом спрашивают, но у меня нет стереотипного ответа, как это ни удивительно. Именно в связи с книгами, которые я пишу. Единственное, что меня по настоящему интересует в человеке и в человечестве вообще, это его фантастически сложное устройство. И это то, что я попытался отразить в главном герое книги "Мальчик Венера". Я убежден, что в человеке не существует какой-то отдельной внятной обусловленности - гей, гетеросексуал, черный, белый, мужчина, женщина ... К примеру, если человек черный, то что - у него обязательно ярко выраженная обусловленность черного? Если он гомосексуален, то он представляет собой образец типичного гомосексуала? Именно об этом я писал в своей книге - о том, что нет ничего типического. Иногда мне кажется, что, слова слишком невместительны, они создают для мира слишком жесткую форму. Если говорить терминологически о сфере слов, то, например, слова "женщина", "гей" или "черный" в сфере языка символически означают всего лишь одну какую-то характеристику человека. А в жизни все намного более размыто, смешанно, неопределенно. Жизнь не имеет жестких границ.

- Несмотря на это, можно предположить, что те или иные гей-лидеры хотели бы сделать из вас некое знамя гомосексуального движения, борьбы против дискриминации и т.п.

Люк: Это очень мило со стороны людей, желающих видеть меня во главе борьбы за чьи-то права. Но я не думаю, что я могу на это претендовать. Если читать внимательно мою книгу, то можно понять, что ее герой проходит через все формы сексуальности. Если хотите, он полисексуален. Начинает он свой путь с любви к женщине, потом встречает женщину, которая когда-то была мужчиной, и все заканчивается любовью к мужчине. Гомосексуальность во всем этом - один небольшой фрагмент его жизни, мировосприятия, и поэтому делать из этой книги гимн гомосексуальности, по меньшей мере, не совсем обоснованно.

- Сигни, когда кто-то в той или иной форме оказывается близок к теме гомосексуальности, всех его друзей обычно начинают спрашивать "Ты тоже такой, если с ним общаешься?". Вы дружите и работаете вместе с Люком. Вам, наверное, регулярно задают вопросы про вашу ориентацию?

Сигни: Меня гораздо чаще спрашивают, не являюсь ли я радикальной феминисткой. И хотя я не лесбиянка, я не боюсь целовать девчонок.

- А у вопросов про феминизм есть основания?

Сигни: По моему мнению, феминизм - это серьезная работа со своей половой самоидентификацией. Если уж тебе случилось родиться мужчиной или женщиной, то есть смысл с этим серьезно разобраться. Я думаю, каждая женщина должна быть в какой-то мере феминисткой.

- В Дании все еще есть феминизм?

Сигни: Тридцать лет назад в Дании проходили довольно мощные женские забастовки, демонстрации, женщины требовали соблюдения своих социальных прав. И все это проводилось в таком жестком мужском ключе. А то, что происходит сейчас - это несколько другая сторона медали. Сейчас все это менее воинственно, но женщины стали слишком материалистичны и, пожалуй, даже меркантильны. Они пекутся все больше о материальном достатке. Это тоже феминизм, но другой. И вот так все движется волнами. Тем не менее, феминизм до сих пор сохраняет серьезное влияние в Скандинавии вообще и в Дании в частности.

- Неужели еще не все цели феминисток достигнуты?

Сигни: По моим ощущениям, феминизм будет иметь место и дальше, потому что люди постоянно наступает на те же грабли: участвуют в войнах, ведут себя несправедливо по отношению к собственным гражданам, общаются друг с другом не лучшим образом. Поэтому если однажды ты понял для себя, что та или иная идея для тебя важна, то необходимо постоянно напоминать себе о ней. Если я решила быть независимой женщиной, мне нужно все время быть в этой идее и оживлять ее снова и снова. Так что, вряд ли феминизм может резко взять и прекратить свое существование.

- Люк, герой вашей книги ищет любовь. А автор книги нашел свою любовь?

Люк: Много раз в моей жизни было так, что мне казалось, что я нашел то единственное, что искал - ту самую настоящую любовь. Но я все равно пока еще в поиске.

- Наша страна, к сожалению, не отличается особой толерантностью по отношению к людям различных цветов, ориентаций и прочих параметров. Вам еще не довелось столкнуться в Москве с какими-то неприятностями в этом плане?

Люк: Мы приехали только сегодня утром, поэтому ... Когда я рос на Саут-Роналдсей (South Ronaldsay), там мне просто кричали в спину. Так что, после такого, я готов к любым проявлениям нетерпимости. Но здесь пока ничего подобного не случилось. Хотя, на таможне со мной возились раз в десять медленнее, чем с моими друзьями. Я, честно говоря, не знаю почему.

- И все же вечером в одиночку вам лучше не ходить.

Люк: Да, меня уже предупредили.

- Вы провели свое детство в очень жестких условиях и не понаслышке знаете, что такое дискриминация. Для многих жить, будучи не таким как все означает неизбежный слом, надрыв. Вам же удалось не только выжить, но и достичь вершин социальной лестницы. Что помогало вам?

Люк: Для меня тем, что всегда спасало и поддерживало меня, стала любовь моих друзей. Я действительно получил очень много любви в своей жизни. Временами мне казалось, что весь мир против меня. Но стоило мне придти к такому выводу, как мне навстречу попадался человек, которому было наплевать на то, какого я цвета и т.п. Он просто принимал меня таким, какой я есть, и все остальное уже не имело значения. И вот, благодаря таким людям я смог преодолеть все, что мешало мне жить.