Помните, как там это было у Ярослава Могутина в "Бархатной мафии" Тьерри Ричардсон говорил: "Я хочу выебать всех супермоделей на свете"? И ведь видно-то по фотографиям - хотел и, мало того, он это делал. Большинство его последователей подобные желания и возможности растеряли - сплошная фрустрация и дрочилово. Для этого же надо особу энергию и настрой, такое перманентное состояния радостного выхода из прыщавого пубертатного периода.

Но появляется альтернатива. Из пресловутого поколения хипстеров, где каждый считает себя модным фотографом (да-да - привет Терри! Привет, Ля Шапелль и проч.) и имеет аккаунт на flickr, единицы дорываются до денег и славы, и им особый респект, как бы не надоело нам подобное творчество.

Конечно, французу Роману Бернарди Джеймсу (Romain Bernardie James) в 28 лет не очень-то простительно так нетехнично и вторично снимать, но есть в его работах нечто живое - не зацикленность на правильном использовании оптики, а просто удовольствие жизнью. Лучше модель хорошо трахнуть, чем хорошо сфотографровать. Все выходит само по себе, непринужденно: "Ну, давай, детка, давай!" Вот только не так виртуозно, как у упомянутого мэтра.
 
Джеймс - молодой герой нашего времени. Любимые книги: два тома про русские криминальные татуировки, Буковски, де Сад, Арагон, Сартр и, не поверите, Пруст и Аполлинер. Музыка - рэп и классика. Интеллектуал. Снимал для Vogue France и множества других европейский и японских журналов для модных подростков.

Очень интересна его целевая аудитория, и сам фотограф, вынужденно или естественно сливающийся с нею. Поколение, искренне любящее извращения и воспринимающее их как признак интеллектуальности, употребляющее наркотики легкой и средней тяжести - dance, drags, sex... Но при этом инфантильное, не желающее "расти", выходить из перманентного шестнадцатилетия - отсюда тяга к винтажу, к детству, к моде 80-х, к героям мультфильмов и устаревшим полароидам... Это идеальная среда торжества подросткового гламура, чистой вакханалии и распоясанной сексуальности.

Все модели и сам фотограф сливаются в ту самую скульптуру пластмассового розового Микки Мауса с огромным членом, с одного из снимков Джеймса - гладкого, блестящего, пустого и бесполезного, но жаждущего отыметь весь мир по полной программе.