- Я вырос в самой обычной семье, среди людей, которые знают о соседях всё и постоянно говорят о них с другими соседями. Когда я понял, что моя семья может узнать о том, что я гей, меня стал преследовать страх. Я очень боялся оскорбить чувства своих родных и больше всего - расстроить мать. Тем не менее, я понимал, что должен рассказать им все, как бы тяжело это ни было.

В двадцать один год, отслужив в армии, я стал жить вместе с другом, который был старше меня на двенадцать лет. Мои родители, сёстры и брат хорошо его знали и очень тепло к нему относились, но никогда не задавали мне вопросов о наших отношениях. Тогда же, в двадцать один год, я рассказал о нас своей старшей сестре, и она попросила меня ничего не говорить матери, чтобы её не расстраивать. Три года спустя, когда мне было уже двадцать четыре, я откровенно поговорил с младшей сестрой. Она не умела держать язык за зубами и наша мать обо всем узнала. Тогда я набрался смелости и решил поговорить с ней сам.

Как она восприняла моё признание? То, что явилось для неё "потрясением" (она ведь уже всё знала, но, видимо, надеялась, что это неправда...), что вызвало нескончаемый поток слёз, терзавших мне душу, вскоре (не прошло и двух дней) переросло в полное понимание и глубокую любовь. Мы в самом деле стали ближе с тех пор, и ей очень нравится быть частью моей жизни, нравится бродить по городу со мной и моими друзьями, готовить для них, заботиться о них. Мы даже ездили вместе во Францию, и она спала в одной комнате со мной и моим другом. Лучшая поездка в её жизни.

Намного сложнее мои отношения с отцом. Он обыкновенный человек из рабочей среды, с привычными для неё гомофобными взглядами. Тем не менее, он знает и про меня и с уважением относится к моему другу, с которым болтает по-приятельски на "мужские" темы.

Наиболее неожиданным и волнующим откровением для меня стало отношение моего младшего брата. Он постоянно отирался в компании своих приятелей-мачо, на которых я всегда смотрел как на пустое место (из страха, наверное, хотя им это казалось высокомерием). Но когда он узнал, что я гей, наши отношения стали намного крепче - из уважения ко мне он даже пытается меня "защитить", не позволяя приятелям шуток, оскорбляющих геев. Один случай потряс меня до глубины души. На свадьбе сестры я подошёл к столу, за которым сидели его друзья, сел рядом и заговорил с ними. И увидел в глазах брата слёзы. Это был первый раз, когда я выказал уважение его друзьям. Я понял, как сильно заблуждался все эти годы, из страха не сумев оценить его друзей по достоинству. В этом суть "жизни взаперти": боясь людских предрассудков по отношению к себе, сам оказываешься в плену предрассудков...

- В целом, общество Израиля терпимо. Я имею в виду светский Израиль. Большинство израильтян, как известно, нерелигиозны, и главной ценностью для них являются права человека. Есть, конечно же, и последователи крайне ортодоксальных религиозных взглядов. А люди нерелигиозные, к которым я отношу и себя, и особенно жители Тель-Авива, столицы Израиля, свободны от предрассудков - порой даже более свободны, чем на Западе; вспомним некоторые штаты США, многие европейские страны. Законы Израиля стали совершеннее. В наши дни геи не ущемлены ни в правах, ни в обязанностях. Официально дискриминация запрещена, и даже если ты открытый гей, ты проходишь службу в армии. Среди моих знакомых есть несколько офицеров - открытых геев. Один из моих друзей, - "натурал", - желая увильнуть от службы, явился на медкомиссию с накрашенным лицом и заявил, что испытывает сексуальное влечение к мужчинам. "Ну и что? - ответил врач - Я тоже".

Я помню радость, которую испытал в тот день, когда бывший премьер-министр Рабин, которым я восхищался и чья гибель потрясла меня как и многих израильтян, принял решение предоставить другу умершего от рака офицера-гея все льготы, которые государство предоставляет лицам, потерявшим близких во время прохождения военной службы. На рейсах израильской авиакомпании "El Al", в которой я проработал несколько лет, гей-пары пользуются всеми преимуществами, включая скидки на авиабилеты, что и семейные пары.

- Как я уже говорил, в армии официально запрещена дискриминация. И не так-то легко скрывать собственные предпочтения, когда твои сослуживцы то и дело заводят речь о женщинах. Но если у тебя хватает мужества жить "в открытую", приходится, как впрочем и везде, мириться с насмешками за спиной. Во всяком случае, тебе решать, скрывать, что ты гей или нет, и будь то в казарме или за её пределами, рано или поздно выясняется, что ты не одинок.

- В армии я жил двойной жизнью. Происходила постоянная внутренняя борьба с самим собой: выходец из рабочей семьи, воспитанный в духе "надо быть настоящим мужчиной", я всегда хотел стать офицером, даже купил себе пистолет и мощный мотоцикл, а моё типично мужское поведение и внешний вид ничем не отличали меня от других "парней с улицы", среди которых мне было легко чувствовать себя своим. А по ночам, когда можно было отлучаться из казармы, я отправлялся в места встреч геев, надеясь, что никто из знакомых меня не увидит. В армии я встречался с одним парнем, но держал это в секрете. Должен сказать, что самым тяжёлым испытанием для меня стала не двойная жизнь, которую мне приходилось вести, а внутренняя борьба в поисках самого себя. Теперь поиск самого себя - основная тема моего творчества.

- В "смутные времена", сразу после армии я первым делом поступил на юридический факультет университета. Мне казалось, что тогда мои родители смогут гордиться мной и не станут донимать меня вопросами о личной жизни. По этому поводу есть типично еврейский анекдот. Сын признаётся матери: "Мама, я должен тебе кое-что сказать. Плохая новость: я гей, и у меня есть друг. Хорошая: он адвокат..." А некоторое время спустя я решил, что пора перестать "жить для других" и начать "жить для себя". Я ушёл из университета и получил работу в "El Al". Это была своего рода психологическая подготовка к "жизни для себя", к жизни по моим собственным представлениям о том, что хорошо и что плохо. Работа бортпроводником изменила всю мою жизнь. Знакомство с новыми местами, людьми, их культурой, запечатлевшиеся в памяти зрительные образы привели меня к самому себе... к моему творчеству...

- Я переехал в Лондон несколько месяцев назад. Его атмосфера, с бурной творческой жизнью, неограниченными возможностями, благоприятна для меня как художника. Я всегда много путешествовал, не "привязываясь" к какому-то одному городу. Я люблю Лондон и люблю Израиль. Я скучаю по пляжам, жаре, открытости и теплу израильтян, но в то же время не могу обойтись без неуёмной энергии, без многонациональной толпы, без разнообразия гей-жизни Лондона. Здесь отлично живётся и работается.

- И да, и нет... Мне кажется, Лондон чудесен тем, что сюда съезжаются люди со всего мира. Это единственный город на земле, совершенно не признающий национальных различий - столица мира! Но откуда бы ты ни приехал, ты чувствуешь, что он порой тебя принимает, порой нет. Иногда даже мои друзья-англичане чувствуют себя в Лондоне чужими... Я живу рядом с Сохо, мне очень нравится витающий здесь дух интернационализма. Словом, я в Лондоне и "свой", и "чужой" одновременно...

- Впервые в жизни я по-настоящему остался один. Недавно, к моему большому сожалению, я расстался с другом, с которым мы провели вместе последние три года. До встречи с ним я прожил восемь лет с другим человеком. Им обоим я посвящаю свой альбом...

- Не сочтите за притворство, но мне не нравится называть себя фотографом. Мои отношения с камерой нельзя передать сухим техническим термином. Фотография как таковая - всего лишь технический процесс, который помогает мне творить, постигать мир, жить. В этом альбоме публикуется только малая часть моих работ. Я очень много снимаю в путешествиях - людей, городские пейзажи и т.д. Если вы заглянете на мой сайт и посмотрите другие работы, вы поймёте, что я имею в виду. Фотокамера для меня - такой же жизненно важный орган, как глаза или руки. С помощью фотографии я чувствую, исследую, думаю, фантазирую, совершаю открытия...

- Это не фантазии, это попытка исследования, попытка постижения и принятия самого себя. И это, конечно же, не попытка "что-то сказать". В этих фотографиях запечатлена моя жизнь, мир внешний и мир внутренний, всё то, что я пережил - вопросы, сомнения, мысли, мечты, фантазии - всё. Остальное предоставим зрителю. Одним армейский цикл покажется фантазией, другим - жизнью как она есть.

- Не знаю, что Вы подразумеваете под словом "взлёт"... Первое признание я получил, когда мой снимок Карлова моста в Праге вошёл в число финалистов фотоконкурса, проводимого в Великобритании журналом "Time Out". Это один из самых любимых моих снимков, и посетители моего сайта до сих пор вспоминают о впечатлении, которое он произвёл на них. Я бы назвал своим "взлётом" удивительный успех моего сайта, который признан в Сети одним из лучших сайтов, посвящённых фотографии.

Сейчас я занят несколькими совершенно разными проектами. Готовлю новый альбом, куда войдут фотографии, сделанные "на лету", как и часть фотографий из последнего альбома. Всё это очень личное...

Ещё есть один интересный проект "из жизни", подсказанный персональными страничками гей-сайтов, тем, какими способами люди пытаются себя "продать"...